Но даже если вдруг родство не подтвердится, мне уже все равно. Я принял решение. Только не знаю, как отреагирует Ева. С ней надо аккуратно. Бережно.

Слышу собачий лай за дверью и от неожиданности выпускаю ручку из пальцев. Не могу привыкнуть, что в моем доме так шумно. Иду на звук, цепляю кадку с драценой, забыв, что сам согласился поставить ее в своем кабинете. Во-первых, потому что цветы Евы не помещались в гостиной. А во-вторых… Надоело быть кактусом и лицезреть его колючки на рабочем столе.

«Люблю жизнь во всех ее проявлениях», – вспоминаю фразу Евы, брошенную с улыбкой. И сам ухмыляюсь.

– Ну, чего ты меня зовешь? – открыв дверь, приседаю перед щенком. Треплю его по пушистой морде.

Лизнув мою ладонь, он начинает кружиться, а потом срывается с места. Ведет меня к комнате Евы и Владика. Просится внутрь.

– Забыли тебя? – аккуратно толкаю деревянное полотно.

Впускаю Тимку (как же непривычно его так называть), а он летит прямиком к Владику. Заскакивает на кровать и ложится возле его груди. Пусть лечит.

Ищу взглядом Еву, но ее подушка пуста.

– Игорь? – доносится из кухни приглушенно. – У тебя новый номер?

Как под действием магнита, притягиваюсь к Еве. Останавливаюсь напротив, ловлю ее испуганный взгляд. Нас разделяет барная стойка, в которую я упираюсь кулаками.

– Да, ведь старый ты занесла в черный список, – в полной тишине отчетливо слышится грозный, но путаный ответ. Язык у Меркунова заплетается, а значит, на сознательный, нормальный разговор рассчитывать не стоит.

Послать бы урода и заблокировать этот номер тоже. Но решать Еве.

А она смотрит на меня глазами затравленной лани. Не дождавшись реакции, выдыхает, на секунду прикрыв глаза, выставляет перед собой руку с трубкой. И внезапно… включает громкую связь.

Опускает телефон на стойке между нами. Ровно посередине. Чтобы я все слышал.

Напоминает мой жест в кабинете, когда позвонил Воскресенский. С моей стороны это был знак доверия. Со стороны Евы – даже больше! Важнее. Она открыта передо мной как никогда.

– Что ты хочешь? – всегда ласковый, тонкий голос сейчас отдает сталью. Ощущение, будто мое присутствие придало хрупкой фее сил.

– Ты пропустила повторный анализ ДНК. Не привезла… этого…

Морщусь, сжимаю ладони в кулаки. До белых костяшек. Которыми бы с удовольствием превратил морду Меркунова в фарш. Несмотря на то, что я привык решать проблемы иначе. В его случае – особый подход.

Готов для начала разбить телефон, но маленькая ладошка накрывает мою руку. Остываю мгновенно.

– У «этого» есть имя, – строго чеканит Ева, защищая своего сына. Моего… Нет, нашего. Так будет правильнее всего. – Владик болеет, мы перенесли время.

– Как болезнь может повлиять на результат? – мямлит пьяное существо.

– Болезнь может повлиять на ребенка, – тон становится уничтожающим. А пальчики на моей руке, наоборот, нежнее. Успокаивающе ведут вверх по предплечью. – Я не потащу сына в таком состоянии в клинику.

– Хочешь скрыть что-то? Ты просто лживая... – из динамика летят ругательства. – Подстроить результат? Учти, я тоже там буду. И прослежу, чтобы…

Поднимаю телефон, переключив его на обычную связь, и прижимаю трубку к уху.

Урод.

– Я тоже буду там и прослежу за тобой, Игорь, не сомневайся, – говорю так ровно, что сам удивляюсь собственной выдержке.

Впрочем, в этом заслуга Евы, которая обходит стойку и оказывается рядом со мной.

– Тимур?.. Викторович? – Меркунов меняет стиль беседы. – А вы почему отвечаете с ее телефона… Ночью, – соображает заторможенно. Могу поспорить, что слышу, как скрипят остатки его мозгов. – Моя жена у тебя, что ли? – резко переходит на «ты».

Ревность пробивается? Раньше надо было думать, кого теряет.

– Без пары подписей бывшая, – выплевываю зло. И отчаянно надеюсь, что Ева не передумает. – И пока они не будут поставлены в нужных местах, считай, что я представляю ее интересы вместо адвоката. Впредь звони на мой номер, Еву не беспокой. О дате и времени проведения теста тебя уведомит Воскресенский.

Замечаю, как глаза феи округляются от шока. И притягиваю ее к себе, обнимая за талию. Обезоруживаю скромную девушку, заставляю ее напрячься и упереться в мой торс руками.