На политическую жизнь России сильнейшее влияние продолжают оказывать страсти более 70-летнего коммунистического строительства, надежды и разочарования двадцатого века.

В то же время над нынешней генерацией российских политиков перестал висеть дамоклов меч угрозы стать "врагами народа" и лишиться всего, даже жизни, неправильно поняв политику партии.

Следовательно, конституция, закон, выполнение обещаний, данных избирателям, права человека, государственные интересы могут не только не доминировать в сознании и поступках современного, действующего политика, но вообще отсутствовать в системе морально-политических приоритетов, определяющих его политическое и человеческое существование.

Категории, которыми мыслится большая политика современной России, — "вещь в себе", как никогда.

Социально-экономическая структура российского общества очень быстро, глубоко и качественно меняется.

Интересы осуществляющих власть людей не обязательно связаны пуповиной долговременных, фундаментальных, общих политико-экономических интересов с крупными социальными группами, слоями, прослойками общества, с экономически активной частью народа. Общественно-политическая идентификация человека во власти — одинаково захватывающая тема и для докторской диссертации, и для средства массовой информации, и для самого субъекта политической жизни.

Обществу не до контроля за властью. Люди адаптируются к реалиям жизни.

А традиция не ограничивает политика в выборе целей и средств деятельности.

Именно этим, в основном этим, а если взглянуть на проблему философски, только этим объясняется постигший российское общество кризис.

Кризис породил мир условностей, случайных событий, ненадежности, пугающе трансформированных социальных и межнациональных отношений, деформированного, разорванного лингвистическими, юридическими, нравственными, идеологическими, мировоззренческими пустотами индивидуального и общественного сознания.

Люди оказались внутри сюрреалистического социума, в сосредоточении нестабильности и хаоса, которые приобрели столь пугающие размеры, что невозможно стало защищать свои права, отстаивать интересы, трудиться, жить по-человечески.

И поскольку кризисные явления затронули без разбора бедных, богатых, детей, стариков, женщин, мужчин, граждан всех национальностей, всех вероисповеданий, стал, как никогда, активен весь спектр политических сил.

Политика — занятие в высшей степени серьезное.

Последствия легкомыслия, самоуверенности, авантюризма в политике трагичны.

И в то же время несколько качественных политических решений в состоянии избирательно устранить факторы, определяющие негативные тенденции, дать импульс позитивным процессам.

Поэтому, учитывая бурную историю России, люди надеются на магическое превращение, избавление от кошмаров, быстрое и благополучное возрождение государства.

В России традиционно надеются на власть, на сильную личность, способную железной волей противостоять хаосу безвременья.

Любые идеи, планы, программы, самые гениальные, самые прогрессивные, адекватные самым насущным потребностям общества, такие, необходимость которых давно назрела и ожидаются народом, в жизнь проводит только сильная власть.

Сильная власть — власть, не ограниченная необходимостью искать при осуществлении действий, которые она считает необходимыми, политической или экономической поддержки у кого бы то ни было.

Власть, особенно в России, не должна обращаться с протянутой рукой к денежным мешкам за экономической поддержкой и с заверениями о дружбе к политической элите за политической поддержкой, тем более иностранной.

Нет ничего более жалкого в традиционном понимании русского человека, чем слабая, беспомощная власть. В России ограниченная власть считается не просто слабой, ее вообще не считают властью.

Общество заинтересовано в сильной власти, в надежном, эффективно работающем государстве.

У меня, например, нет политических иллюзий. Я убежден, что экономическая независимость власти обеспечивается либо прямым ограблением чуждых власти классов (история диктатур, революций в Англии, Франции, России), либо более сложным и менее очевидным для общества путем использования выгод от преимущественного доступа к национальным ресурсам связанной с властью элиты.

С одной стороны, обществу не нужны катаклизмы недемократического выяснения социальных отношений, люди связывают надежды на разрешение своих насущных проблем с социальным миром, общественным партнерством, согласием в действиях власти и общества и, как следствие, нормальными экономическими отношениями.

С другой стороны, для появления действительно сильной, устойчивой политической власти необходимо, чтобы большая часть общества поддержала некую единую универсальную социально-политическую доктрину, носители власти согласились на согласие во власти и находящаяся над обществом сила осуществляла свои полномочия рационально, полезно и понятно для общества. А этого сложно достичь в лежащей на боку стране.