К схорам немедленно устремляются желающие выразить почтение. И так же быстро пропадают, когда Э'нзал рявкает, что не горит желанием общаться. Отступаем в сторону, заняв позицию около каменных колонн. Увидев, с каким выражением лица я рассматриваю гостей, Хранитель пытается объяснить расклад.

— Те, что в более скромных платьях и серых мундирах, либо строгих костюмах без украшений — гости со стороны ландграфа. Он не поощряет открытое проявление своих желаний и излишнее обнажение. Все остальные представляют двор короля.

Скольжу взглядом по залу, наполненном людьми. Вокруг нас образовалось свободное пространство, что открывает неплохой вид.

— А где сам король?

Схор тоже оглядывается по сторонам.

— Скорее всего в дальнем конце зала, где обычно ставят стол монарха. Сам подойдёт, как только ему доложат, что мы здесь.

Продолжив изучать присутствующих, понимаю, что пока никого из ушастых не видно. И это к лучшему — несмотря на отсутствие антимагических ошейников, у них могли бы возникнуть вопросы по поводу сопровождения, которое выбрали себе их соплеменники.

Спустя минуту вижу высокого брюнета, затянутого в серый мундир. Мужчина движется к нам сквозь толпу, которая расступается перед ним. Рядом — женщина средних лет с волосами, собранными в хвост. А позади ещё двое офицеров в такой же форме.

— Ландграф Тюрист. А наперерез ему мчится король.

Покосившись на Л'заллу, которая шёпотом обозначила и так очевидную вещь, слежу за направлением её взгляда. И обнаруживаю рослого блондина, что рассекает толпу, решительно приближаясь к нам. Судя по тому, как он наблюдает за вторым аристократом, хозяину дворца важно подойти первым. Настолько, что он оставляет за спиной свою сопровождающую и ускоряет шаг. Надо отдать должное — действительно успевает подойти раньше конкурента. Остановившись, переводит дух и поправляет свой белый пиджак, усыпанный драгоценными камнями и отделанный нитями золота.

— Рад приветствовать вас в стенах своего скромного дворца. От имени всей нашей семьи, благодарю за оказанную честь. Мы все к вашим услугам — если что-то требуется, просто скажите об этом.

Как только он заканчивает говорить, в игру вступает ландграф, успевший добраться до нас.

— Искренне приветствую столь дорогих гостей на приёме в честь будущей свадьбы наших детей. Не ожидал, что вы почтите нас своим присутствием.

Опасаюсь, что Э'нзалл сейчас ответит что-то неподобающее. Чем больше времени проходит, тем более радикальным схор становится в своих взглядах. Но к счастью, Хранитель помнит о необходимости маскировки. Небрежно взмахнув рукой, озвучивает ответ.

— Не уверен, что мы задержимся надолго. Пока же, не помешало бы вино, чтобы немного скрасить вечер.

Первым успевает начать говорить король, грубо перебив уже открывшего рот ландграфа.

— Я прикажу достать лучшее из наших винных погребов. Вам немедленно принесут бокалы, а лакей с бутылкой постоянно будет поблизости.

Схор невозмутимо уточняет.

— Пять бокалов. Наши спутники — люди, которые более чем достойны уважения и внимания с вашей стороны.

Из-за спины местного монарха появляется его спутница, которая наконец догнала умчавшегося вперёд короля. Сначала не понимаю, что меня удивляет в ней. А потом доходит, что поблёскивающее в свете газовых ламп платье, на самом деле практически прозрачное. И под этим облегающим нарядом у королевы больше ничего нет. Морсаров плавник им на завтрак, что тут за обычаи такие? В Норкруме тоже процветает разврат, но там аристократы предпочитают проворачивать всё за закрытыми дверями. Даже "Бал Масок", это мероприятия для высшей аристократии. Где чаще всего присутствуют люди не состоящие в браке. Тем более немыслимо представить императрицу или хёрдиссиню, которая явится на приём в подобном наряде.

— Мы окажем им все возможные почести и дадим абсолютно всё, чего они захотят.

Последнюю фразу королева особенно подчёркивает, вызвав у короля почти незаметную ухмылку. А вот ландграф и его жена, почти синхронно морщатся. Занятный у них союз. Могу поспорить, скорее вынужденный, чем искренний. Но сейчас это не столь важно.

Э'нзал отступает к колонне, указывая на меня подбородком.

— Я пришёл наблюдать и отдыхать. Поручаю этому человеку говорить и слушать от моего имени.

Фраза, означающая, что теперь любые мои слова имеют такой же вес, как если бы их озвучил сам схор. Опция, иногда используемая ушастыми, если они не хотят тратить лишнее время на людей. И явившись на переговоры, покидают их сразу после приветствия, оставив вместо себя кого-то из слуг или даже доверенных рабов.

Теперь взгляды всех стоящих рядом, скрещиваются на мне. Ещё бы — сейчас у меня есть полномочия выражать соглашение от имени схора. И обратно всё будет отыграть непросто. Разве что перебить всех, кто присутствует сейчас в зале, чтобы убрать свидетелей. Если верить рассказам Хранителя, как-то раб, оставленный с подобными полномочиями во дворце одного из местных правителей, устроил там кровавую баню. Когда его "хозяин" вернулся назад, чтобы подвести итоги встречи и забрать раба, которого не первый раз использовал для переговоров, то застал весьма занятную картину. Сотни обезглавленных аристократов, родовитые девушки, которых фактически обратили в рабство и разослали по борделям. Плюс, несколько десятков отрядов, что занимались арестами, чтобы доставить во дворец новые жертвы.

Подоплека была проста — раб сам оказался из этого же города. Сын из семьи мелких дворян, которая проиграла в очередном раунде борьбы за власть. Так парень угодил в рабство и попал в цитадель схоров, где сделал "карьеру". От обычного мяса для физической работы, до человека, которого задействуют для переговоров. Попав в родной город, не удержался и принялся сеять смерть, намереваясь отомстить по полной.

Схор был в ярости. Но тогда ничем этого не показал. И не отменил ни одного решения вынесенного своим рабом. С невозмутимой миной забрал того из дворца, чтобы казнить в цитадели. А правителю, который ожидал лишь формальной договорённости по поводу организации новых деревень для партий охотников на рабов, сообщил, что человек и правда озвучивал его волю.