– Я не умею говорить долгих красивых речей. И не люблю. Я сделал ошибку. Но эта ошибка все-таки подарила мне тебя. Я говорил, что не смогу довериться. Не приму равной женщину. Но ты вошла мне под кожу. Знай это. Потому что без тебя я смогу жить, – посмотрел он в широко распахнутые глаза, что сияли янтарным колдовским светом, когда Киарина откинула голову назад, глядя прямо на него.

– Но буду жить очень плохо. Это будет существованием – таким же черным и беспросветным, каким я довольствовался многие сотни лет.

– Садись и ешь, не нависай так надо мной, – смешно наморщила нос девушка.

Что ж. Это было ему по силам.

Киарина

Его слова сказали мне больше, чем хотел сам великий и коварный. И сытая довольная змея в моей душе радостно шипела. Теперь, когда мы уверились, что самец уж точно наш, нечего тут голодать!

Ты посмотри, какие сочные стейки! Какой изумительный рыбный салат! А колбаски со специями? А вот это кулинарное творение, напоминающее фаршированные кабачки? А запеченная птица? Глаза так и разбегались, а жадные лапки сгребали все приглянувшееся на тарелку. Придется вам хорошенько постараться, чтобы прокормить вашу прожорливую женщину, тварь-лордство неугомонное! Ох, как Муль будет голову себе посыпать, что праздник обжорства пропустил! Интересно, как там Жрунька, скоро ли вылупится?

Удивительное дело, услышав слова Сейлира, я как будто успокоилась целиком и полностью. Даже вопрос с противной приставучей адепткой поднимать не хотелось – только аппетит портить, но все-таки закрыть его надо было. Лучше уж сразу.

Именно поэтому, откусив кусочек сочного, тающего во рту мяса, я негромко спросила:

– И все-таки – что с этой девицей? Я ведь правильно помню – именно с ней мы столкнулись в тот день, когда вы официально прилетел и в Академию? И именно она устроила представление с тем странным фиолетовым драконом… вы ведь его видели, да? Что это было? – Задала терзающие меня вопросы. – И куда пропал дракончик-хранитель, который постоянно болтался над моей головой?

Сейлир медленно провел когтем по ближайшей лиане. Где-то в вышине закричала птица. Вспыхнули шпили замка.

– Да, это она. Значит, уже тогда ты видела воплощение нашей магии, – и пояснил в ответ на мой взгляд, жадно вгрызаясь в кусок отбивной: – Дело в том, что наша магия – концентрат силы рода. Накапливаясь поколениями – или просто – сотнями лет, она овеществляется в некотором роде, обретает разум. Ну а хранитель правящего рода энергатов появился на свет вместе с моим рождением благодаря силе… отца, – пояснил неохотно. Похоже, лишний раз поминать Золотого бога из теней муж не любил. Вот уж послало небо свекра.

– А фиолетовый? – Спросила. Все-то вытягивай из него!

– А фиолетовый, – лицо энергата исказила на миг гримаса отвращения, – это пшик. Обманка. Неумелое создание чужой магии, которое должно было сымитировать реакцию брачной магии. Но тот, кто это придумал, очень мало знал о наших избранницах и нашей силе. Впрочем, – мрачная усмешка, – о ней вообще мало кто знает.

Внутреннее чутье заставило меня потянуться и накрыть его пальцы своими. Едва не опрокинула одно из блюд, но, к счастью, оно зависло в воздухе и вернулось на место.

– Сейлир… Сей, – протянула тихо, едва заметно касаясь пальцами второй руки чужого плеча. Напрягся. Переживает, – это было и прошло. Они сделали свой шаг, хотели снова воздействовать на тебя, – запнулась, но продолжила, – с помощью женщины, – я не стану больше расспрашивать своего мужчину о прошлом. Я вижу, каким болезненным пятном легло на его судьбу давнее предательство, и копаться в подробностях… увольте, – но они провалились.

– Только идиоты могли подумать, что я попадусь на эту удочку вновь, – рыкнули непримиримо.

Конечно, милый, как скажешь.

– Дело даже не в этом, – хмыкнула, – дело в том, что это продолжает влиять на тебя. Они продолжают влиять на тебя – потому что ты сам это позволяешь,– не знаю, как я осмелилась произнести эти слова.

Пальцы скользнули выше – и я осуществила свою мечту. Убрала сбившиеся пряди волос с лица. Зарылась пальцами в жидкий серебрящийся шелк, наслаждаясь каждым мгновением, тем, как меняется выражение лица мужчины, как смотрит он – то сужая, то распахивая шире глаза, как тянется ко мне, подрагивая ноздрями, словно опасный дикий зверь, никогда не ведавший ласки.

Все же много было хищного, нечеловечески грациозного в тварях. И я все больше ценила это, не могла оторвать взгляда, впитывала эту красоту, чувствуя, как заходится от счастья сердце, как перехватывает дыхание.

– Приручаешь? – Мурлыкнули-рыкнули. А потом лизнули кончики моих пальцев, заставляя все внутри сладко-сладко поджаться от восторга.

– Укрощением занимаюсь, – ответила тон в тон, поражаясь собственной смелости, почти бесшабашности. Остановись, какой мужчина такой тон потерпит!