Картер оценивающе поглядела на него.

— Ну что ж, пойдем поговорим.

Риз посмотрел на Грача с некоторой тревогой: зная, что где-то здесь Юдифь, ему не хотелось оставлять Грача одного, но как объяснить Картер, зачем он хочет захватить с собой скромного монаха. С другой стороны, Джон не видел Юдифи в замке, хотя тщательно присматривался даже к служанкам — и вовсе не с той целью, с какой это обычно делали влиятельные господа. Да и что может случиться с Грачом в пиршественной зале, на глазах у десятков людей?

Грач глазами показал ему: мол, я не против, сэр Джон, идите, поговорите с Картер — я ведь сам этого хотел.

Они нашли подходящее место для разговора в дальнем конце зала, где длинный гобелен грубоватой местной работы отгораживал альков у окна, под которым стояла скамья — должно быть, ради любования видом на реку. Риз предложил Картер усесться, но она только покачала головой, и оба остались стоять.

— Я думала, ты подосланный убийца, — Картер, видно, предпочитала сразу брать быка за рога.

— А теперь не думаешь?

— Чтобы подосланный убийца привлекал столько внимания? — фыркнула Картер. — Нет, не похоже. Взять того парня, который тебя немножко порезал. Его и след простыл уже давно.

«И Юдифь тоже не видно, — подумал Риз. — Кого ее наняли убить?»

— Зачем вы с Шоу здесь, сестра? — спросил Риз.

Она посмотрела на него, серьезно и испытующе.

— Баш на баш, сэр Джон. Ты говоришь мне, зачем ты здесь, а я расскажу, зачем мы. Ты ведь не один из этой шантрапы, мошенников, выдающих себя за рыцарей.

— И все же я — не лучше. Я был произведен в рыцари, но ни грамоты, ни земли у меня нет, а свидетелей тому событию не осталось, — улыбка на физиономии Риза казалась непривычной, он совсем от нее отвык. — С чего ты взяла, что можешь доверять мне?

— Я и не доверяю, — ответила Картер. — Но что-то подсказывает мне, что ты чтишь честную клятву. Если ты поклянешься, что скажешь мне правду, и заодно поклянешься, что не замышляешь зла королевской фамилии Англии, я скажу тебе правду.

Риз приподнял брови. У него начала складываться догадка.

Но сильнее удовлетворения собственной догадливостью было удивление — Картер верила, что Риз способен клясться и клятву сдержать! Даже Грач, должно быть, не верил этому — иначе почему до сих пор не попросил у Риза вассальной присяги?

Правда, Риз и так получил много больше, чем заслуживал.

Он тщательно перекрестился.

— Я клянусь, что не замышляю зла ни королю, ни его семье, ни даже Уильяму де Бомону и никому из собравшихся в замке, может быть, за одним исключением… но вряд ли тебя будет волновать судьба этой особы. Что же касается остального, то я не смогу тебе сказать точную причину, почему прибыл сюда.

— В этом как-то замешан монах, с которым вы вместе ужинали? — уточнила Картер. — Ну что ж, я не лезу в дела монастырей. Я тоже обещаю сказать тебе правду. Клясться не буду, наш Устав это запрещает. Но моему слову можно верить. Первый — ты. Скажи, если не можешь назвать точную причину, можешь назвать общую?

— Я не сомневался в твоей честности, сестра, — Риз склонил голову. — Общая причина состоит в том, что отсюда, с этого турнира, угрожает какая-то опасность всей Англии. Что за опасность — не знаю. Я думал, может быть, это связано с тобой и сестрой Шоу.

— Может быть, и связано… — Картер задумалась. — Да, монахи часто ловят слухи и сплетни… особенно францисканцы… Ну что ж. Мы с сестрой Шоу прибыли сюда для охраны важного лица.

— Принца Ричарда? [30] — уточнил Риз.

— Ну да, ты догадался, когда я велела тебе поклясться насчет королевской фамилии, — вздохнула Картер. — Да нельзя сказать, чтобы он особенно скрывался… Как же, он ведь должен показать себя лучшим рыцарем в округе!

— Он действительно неплох, — хмыкнул Риз. — Хотя твоя Шоу могла бы с ним потягаться.

— Ему только не говори, — Картер закатила глаза. — Он до сих пор переживает, что меня никак не может вчистую одолеть!

— Кто же угрожает принцу? — спросил Риз. — Филипп Французский?

— О нет, с Филиппом они особые друзья, — Картер едва заметно выделила голосом слово «особые». — Хотя я не стала бы доверять ему. Но пока смерть Ричарда этому красавчику не выгодна. Филипп считает своим противником его величество, короля Генриха. Старая тяжба за Аквитанию [31] , как тебе, должно быть, известно.