Меня его трудности вообще не волновали.

Я пыталась узнать, где Джулия. Что с ней? Как с ней обращаются? На все мои вопросы Демант отвечал уклончиво, мол, с ней все в порядке, она находится у него, содержат ее в комфорте и довольстве. Увидеться с ней я не могла, пока не завершу миссию: обнаружу скрытую мороком слабость короля и всех семи принцев.

Нет, восьми.

Верить Деманту нельзя. Этот чудовищный Свартхейм пугает меня не меньше, чем непредсказуемая личность Восьмого принца.

У меня к нему было множество вопросов. Вопросов, на которые он никогда не отвечал, жутковато улыбаясь в ответ. Например, почему он единственный принц, да и вообще сварт, без следов тлена и разложения? Почему сварты вообще заживо гниют? Почему не лечатся? Что это у них за магия такая, требующая крови и насилия? И почему эта магия не действует на меня? Кто такие Видящие? А зачарованные? И почему среди свартов вообще нет женщин? Я видела только служанок, но ни одной дворянки.

Голова шла кругом от голода, холода и страха.

Демант пытал меня всю ночь подробными описания внешности Шестого и Пятого принца – лорда Дьюморта в синей шляпе и лорда Дэлита в оранжевом трико.

Я рассказала все, что смогла заметить и запомнить. Все-таки я сообщила Восьмому принцу нечто ценное, поэтому ближе к утру, он оставил меня в покое и дал отоспаться на своей кровати.

Сам он никогда не ел, не пил и не спал, мог часами неподвижно стоять и смотреть в одну точку, или сидеть, или лежать, буравя взглядом потолок, да и золотую спальню он почти никогда не покидал, говоря, что это самое безопасное место в Свартхейме. Одним словом, он наводил на меня дичайшую жуть.

– Тебя надо привести в порядок, иначе умрешь, – подытожил Демант. – Раздевайся, – приказал он и нетерпеливо посмотрел на меня, ожидая бурных протестов.

Меня раньше жутко смущало отношение Восьмого принца, да и всех свартов, к наготе. У них нет ни чувства стыда, ни деликатности, ни такта. Господи, о чем я вообще говорю? У них вообще нет никаких чувств.

Еще меня удивляло, что сварты, будучи сами редкостными уродами, да и что греха таить – гниющими ходячими мертвецами – считали людей какими-то чудовищами.

– Никто из нас никогда не снимает морок и не позволяет другим видеть свое истинное лицо, – единожды пояснил Демант. – На самом деле все в Свартхейме, кроме тебя, считают, что живут в прекрасном и волшебном мире. Если бы не твой дар, ты тоже была бы очарована красотой и совершенством благородных господ.

Я равнодушно стянула с себя лоскутное платье. Демант оценивающе рассматривал меня, как конюх – лошадь или мясник – поросенка. В итоге он накинул на меня свой плащ и потащил за собой на цепи к двери спальни.

На этот раз, выйдя из комнаты, мы оказались в совершенно другом месте. Огромного холла как не бывало. Мы стояли в сером бетонном коридоре, ободранном и влажном, на полу были лужи, с потолка капало, по стенам змеились соляные наплывы.

– Мертвые Купальни, – коротко пояснил Восьмой принц. – Одна из самых богато украшенных зал Свартхейма. Жаль, что ты ничего этого не увидишь. По крайней мере, пока я тебя не ослеплю, Видящая, – злорадно усмехнулся Восьмой принц и заставил идти перед собой, чтобы разведывать путь.

Кстати, с лексикона свартов, «разведывать путь» это обнаруживать магические ловушки и порчи, которыми нашпигован каждый квадратный сантиметр Свартхейма. Сварты очень любят создавать и разгадывать подобные квесты, а люди им нужны в качестве приманки или жертвы, чтобы не сильно оконфузиться перед коллегами.

– В Купальнях веди себя, как зачарованная кукла. Выполняй только мои команды, никак не реагируй на происходящее. Ничем не выдавай себя. И смотри в оба волшебных глаза на Четвертого принца. И без глупостей, иначе подвешу к потолку. Поняла?

Я кивнула.

Демант буравил мой затылок взглядом, я спиной почувствовала, как он сильно ненавидит меня. Хотя, что я ему сделала? Только пользу приношу. И да, еще хлопоты. Он как-то сказал, что сильно рискует, таская за собой на цепи Видящую по всему Свартхейму.

Плевать.

Надо любой ценой вернуться домой. И вытащить Джулию. А потом я все это забуду, как кошмарный сон.

– На месте, – шепнул Восьмой принц и толкнул окованную железом черную деревянную дверь, покрытую плесенью.