— И что? Он больше даже в твою сторону не дышит? — хмурится Нинка, но все-таки задает мне вопрос, спустя целую рабочую неделю.

Да, я не уволилась. Да, я рискнула остаться. И да, я дура, а еще та самая пресловутая собака на сене, которой все не так. И уж тем более не так устоявшееся равнодушие Хана к моей персоне.

Мне оно совершенно точно не нравится.

— Ну почему? Дышит. Точно так же, как и к любому другому сотруднику компании. Но не более. Все, как и обещал, Нин.

— Больше не повторится, — припоминает подруга, — да уж, видимо и правда только в горизонтальной плоскости тебя хотел. Не дала? Так и дальше парень пошел. Ну, а с другой стороны, что он тебя годами осаждать должен?

— Ага, — подтвердила я ее слова, игнорируя почти нестерпимое жжение за ребрами.

— Ну, а ты как? Рада?

— П-ф-ф, конечно! — не моргнув и глазом, соврала я.

— Ну, может тогда в клуб махнем, отметим это дело? — с энтузиазмом подскочила со своего места Нинка и закружилась по комнате.

— В клуб?

— Да! Танцы-жманцы, все дела! Потрясем костями, может с кем приличным познакомимся, м-м?

— Что-то я как-то не очень, Нин, — и прикусила губу.

— Ну, понятно, — снова села подруга и сурово свела брови.

— Что тебе понятно?

— Что хотела ты себе как лучше сделать, а получилось, как всегда, Тань!

— О, прекрати! И без тебя тошно! — психанула я и двинула на балкон.

Как вы понимаете, посиделки с подругой не удались. Да и вообще все выходные отправились коту под хвост. Но окончательно меня добил воскресный вечер. Да-да, он получился просто ужасным. А все потому, что меня выдернул из дома Стас и компания с заманчивым предложением сходить в боулинг.

И, знаете, было все чудесно и замечательно, если бы в одном игровом зале, буквально, через несколько дорожек, с нами не оказался сам Хан со своими друзьями. Он сидел, развалившись на мягкой зоне и потягивал из высокого бокала пенное и будто бы вовсе не замечал, что творится вокруг него. Вот кто-то ему сказал нечто смешное и он, откинул голову, громко расхохотался, а я у меня от его вида резко скрутило низ живота.

Боже! Ну вот зачем он такой?

Красивый. Безупречный. Равнодушный.

Встретились глазами. Сухо друг другу кивнули. Вот и все…

И за ребрами ломит — не продохнуть!

Мои косые взгляды ребята заметили почти сразу, а потом и Рома подвалил, чуть прижал меня к себе, снова зачем-то провоцируя босса и задаваясь закономерным вопросом:

— И который из них твой Гадович?

— Он не мой, — прикусила я нижнюю губу.

— Но все же?

— Тот, что в черной футболке, — пояснила я.

— А, который со всеми прощается?

И я тут же резко повернулась, замечая, что, действительно, Марк жмет парням руку и, не оглядываясь, покидает игровой зал. И настроение мое сразу же упало ниже плинтуса. И боулинг стал не нужен. И вообще…

— И давно ты по нему сохнешь?

— Я не…

— Ой, даже не пытайся мне наваливать, Татьяна, — и улыбка чеширского кота заставила меня тут же заткнуться.

— Со школы, — выдохнула я.

— Звучит дерьмово, — пожал плечами Рома.

— Это мягко сказано, — уныло потянула я.

— Клин клином вышибать пробовала?

— Я не такая, — честно призналась, а парень тут же заржал и подытожил наш сумбурный сеанс психотерапии.

— Ну и дура!

Да уж, с этим не поспоришь.

Вот так в противоречиях и пролетела неделя, а потом вновь наступил очередной рабочий понедельник, где я по-прежнему была всего лишь одной из подчиненных, которой приходится сидеть на очередной летучке и стараться не пялиться на слишком идеального начальника.

На его пальцы, что так уверенно держат золотую ручку и размашисто что-то пишут ею в ежедневнике. На его губы, что задумчиво поджимаются, на какую-то реплику моего коллеги. На глаза цвета стали, что больше не смотрят на меня с интересом.

Но я только киваю сама себе и призываю быть благоразумной. Чувства чувствами, но я себя ведь не на помойке нашла?

А потом наступил вторник и все мысли о Хане и его равнодушие мне пришлось выкинуть из головы. Звонок с незнакомого номера и я приняла вызов, а потом не сразу нашлась, что ответить.

— Здравствуйте. Татьяна Юрьевна?

— Да, это я.

— Вас снова беспокоит Гузова Елена Павловна. Вынуждена вам сообщить, что ваша мама, Сажина Тамара Георгиевна скончалась сегодня утром, не приходя в сознание от печеночной комы. В информированном согласии пациент указал вас, как единственного родственника, кто может позаботиться о его теле после смерти.