Шрифт:
И снова тишина, которая рвет нервы своими ядовитыми когтями, потому что ничего так не изматывает, как вот это «ничто» между нами, которое я сама же и возвела. И вот уже мой дом показался из-за поворота, а затем машина свернула во двор и остановилась у моего подъезда.
Заглох мотор.
И, кажется, мое сердце тоже заглохло.
— Спасибо, Марк, — выдохнула я и подняла на него глаза.
— Не за что, — все так же по-деловому ответил он и повернулся, чтобы достать с заднего сидения какую-то папку, — и вот еще что.
— Что? — прикусила я губу, когда увидела на папке логотип «Лабра».
Что это значит? Господи! Все-таки увольнение, как я и просила?
Ох…
— Это твой новый контракт с нашей компанией. В нем больше нет неустойки. Стало быть…можешь подписать и уволиться, когда там тебе захочется. Хоть завтра. Не вопрос — я подпишу заявление.
И я приняла из его рук протянутую мне папку.
— И напоследок, — держал он в руках еще какие-то распечатки, — это бумаги на досрочное погашение твоего займа. Всю необходимую сумму внес твой бывший работодатель Иванчук. Так что вот, больше ты никому ничего не должна.
— Но как…? — в полнейшем шоке пялилась я на банковские выписки и не верила в то, что это действительно происходит. Что это не долбанный сон.
Ущипнула себя украдкой, но нет. Не сплю.
— Спасибо! Марк, это…
— Не за что, — перебил он меня и красноречиво посмотрел на часы, без слов давая мне понять, что лимит его любезности для меня исчерпан.
Вот и все. Он сейчас просто уедет, оставляя мне полную свободу выбора, которая пугала меня до чертиков.
Но я только молча кивнула, а потом все-таки покинула дорогой салон его автомобиля и двинула к своему подъезду, отсчитывая шаги и изо всех сил сражаясь с бурей внутри себя, которая стремительно трансформировалась в разрушительный ураган.
В лифте тяжело привалилась к металлической обшивке, прижимая к себе документы и тихо застонала, призывая себя в миллионный раз быть благоразумной и не накручивать нервы там, где ничего нет и в помине. Это просто гештальт, чтобы поставить между нами точку. Красивую точку, которая не смажется в запятую.
Ввалилась в свою квартиру и рухнула на пуфик, дрожа всем телом и задыхаясь от иррационального деструктива. Я все сделала правильно? Или нет? Черт!
Но ведь он даже не дал мне шанса поблагодарить его по-человечески. Обрубил все с концами, как и я когда-то.
И больше не будет ничего…ничего?
Ни-че-го!
Дверной звонок разрывает барабанные перепонки, и я выдыхаю свое отчаяние, а потом встаю на ноги и открываю дверь, даже не догадываясь о том, кто именно там стоит. Стоит и смотрит на меня так, как только он один на это способен.
Так, что у меня все плавится изнутри!
Хан.
— Что-то еще? — нахожу я в себе силы спросить, хотя меня трясет от того, что он снова рядом.
— Угу, — кивает Марк и делает шаг ближе, заставляя меня вспыхнуть.
— Да?
— Не могу от тебя просто так уехать…
И делает еще шаг ближе, пока я стремительно выпадаю из реальности.
— Таня…
И еще шаг, а затем его ладонь уверенно ложится мне на затылок.
— Тело не слушается…
Склоняется ближе и мы начинаем дышать одним воздухом на двоих. Раскаленным. Потрескивающим от напряжения.
— А ноги все равно несут к тебе…
И в следующее мгновение его губы накрывают мои…
Глава 13. О том, как рушатся бастионы…
Честно?
Перепугалась.
Ведь я искренне полагала, что Хан в своем репертуаре просто набросится на меня и сожрет без предварительной термической обработки, потому как все предпосылки к этому были.
Его близость, словно ожог электрическим током. Удар — разряд. Яркая вспышка. И легкие отказываются работать нормально, да и в груди трепыхается оглушенное сердце.
А все потому, что наши губы и языки жадно встречаются друг с другом. И облегченные тихие стоны рвут барабанные перепонки. Его ладони осторожно скользят по моему лицу, зарываются в волосы, чуть тянут, прижимая к себе еще сильнее.
Еще!
О, да…
Гордость? Уйди на антресольку, отдохни…
Вскидываю руки и зарываюсь в короткие волосы на его затылке. Льну телом ближе. Голова кружится, кровь вскипает и бурлит на опасных температурах. А я лечу!
В глубокую кроличью нору.
Вместе с ним.
— С ума сойти, Тань, — слышу я его тихий, сбитый страстью шепот, а дальше снова улетаю, когда губы Марка спускаются ниже, целуя мою шею.
А руки…
Боже, как прекрасно чувствовать на себе его руки. Они обжигают, но не ранят, только сильнее наполняют мое тело нетерпением. И хочется уже скорее сгореть с ним. Дотла.