— Спасибо, что сообщили, Елена Павловна, — пробормотала я и быстро отерла с лица соленую слезу, — я вызову ритуальную службу. Всего вам доброго.

— Татьяна Юрьевна, — окликнула меня женщина.

— Да?

— Ваша мама просила передать вам свои серьги и обручальное кольцо. Вы приедете за ними.

Ну надо же! Не пропила… Даже с того света эта женщина продолжает меня удивлять. Да вот только, плевать я хотела!

— Нет, — жестко ответила я.

— В любом случае вам необходимо забрать справку о смерти.

— Черт! — беззвучно ругнулась я, а потом заключила, — Хорошо, я подъеду, диктуйте адрес.

Записала и зависла. А потом на полном автопилоте набрала службу, которая должна была помочь организовать захоронение тела. Все сделала и опять обернулась каменным изваянием, не понимая, что происходит, где я и кто я.

Мама умерла…

Ее больше нет.

— Тань, у нас совещание у Хана через минуту! Ты чего расселась? — окликнула меня какая-то девушка и я кивнула, вставая на ноги и, словно пьяная, последовала за ней.

А потом притормозила, когда передо мной вдруг материализовался сам начальник.

— Что с тобой? — совершенно безэмоционально спросил, а я зачем-то честно ответила.

— Мама умерла. Утром.

Кивнул. Поджал губы. Выдохнул и припечатал.

— Свободна на сегодня. Все, иди.

Развернулся и ушел в переговорную, а я затравленно оглянулась по сторонам, ища хоть какой-то поддержки. Но не нашла. И почти в отчаянии двинула туда, куда было сказано.

На выход.

Серьги и обручальное кольцо я так и не забрала из морга. Не смогла. Смотрела на них отрешенно, а потом просто развернулась и ушла, понимая, что мне не нужна такая память. Да и не было между моей матерью и отцом никогда настоящего брака — это кольцо, будто насмешка над нами.

Подачка.

И последнее «прощай» я тоже не сказала. Не шала в себе сил сделать это. Получила справку о смерти и уехала. А по завершении всех дел, завалилась к Стасу и Аринке. Они не пилили мне мозги расспросами, просто молча были рядом, большего мне было и не надо.

Простая поддержка, что я все сделала правильно.

— Я заказала кремацию, — будто в бреду пробормотала я, — к чему хоронить человека, если никто и никогда не придет, чтобы проведать его там?

— Таня, никто тебя не осуждает, — прикоснулся к моему плечу подруга.

— Ты никому, ничего не должна. Главное — быть честной перед самой собой, а не корчить кого-то на публику.

А я только благодарно им кивнула. За то, что поняли. За то, что не отвернулись.

В четверг все было кончено. На процедуре я не присутствовала, лишь получила сообщение от ритуальной службы, что все прошло успешно и урна с прахом моей мамы будет помещена в местный колумбарий.

Вот и все.

Ах, нет. Не все.

Еще же осталась квартира. Та самая, из которой меня вытурили пять лет тому назад.

И вот теперь-то и нарисовался мой папаня. Резко вспомнил о нашем существовании.

Пятница. Утро. На еженедельном совещании мне звонит Раиса Сергеевна. Я скидываю, но старушка не унимается и продолжает атаковать мой телефон. Хан психует и жестом указывает мне на дверь. Вылетаю и тут же перезваниваю.

Мало ли что случилось.

— Татка! Тут Козинский! Дверь собираются ломать в квартиру Томки.

— Зачем?

— Документы ищут, хотят по-быстрому все красиво обставить и продать жилплощадь. Это я из их разговора подслушала.

— Откуда он узнал, что мать умерла? — нахмурилась я.

— Так я почем знаю?

— Блин, ну так…пусть ломает и забирает ее себе, к чертовой матери! Мне от этих людей ничего не надо.

— А ну-ка отставить гордость, Татьяна! — строго припечатала меня старая женщина, — На тебе вон какой кредит висит! Все соки с тебя пьет. А ты эту квартиру продать можешь и расплатиться с долгами. Или отремонтировать, и сама в ней жить! Знаешь ли, квадратными метрами в Москве не разбрасываются.

— Черт! — резонно так-то.

Только вот, что мне делать? Да и с чего начать?

— Приезжай, Татка, надо что-то тут решать!

— Ладно, — и отключилась, а потом впала в перезагрузку.

Что я могу противопоставить отцу и его свите в случае, если он реально поставит себе за цель отжать у меня эту квартиру? В собственниках там была только мать, а после смерти я ее законная наследница, но ведь и Козинский может выкрутить дело себе на руку.

— Что у тебя там опять? — вздрогнула я, услышав голос Хана позади себя.