Это был мой предел. Дальше падать уже некуда.

Дно. Или я и его пробила?

Но жалеть себя дальше было еще поганее. А потому я встала, собрала свои вещи и вышла из комнаты, намереваясь вызвать такси и уехать из этого дома. Спустилась вниз и замерла, видя, как ребята играют в «Имаджинариум». Рома как по заказу и с хитрым видом положил карту на стол, загадывая:

— Мудак!

— О, у меня тут одни мудаки на руках, — рассмеялась Агата, но тут же стихла, наконец-то увидев меня.

Ну да, я бы на ее месте тоже смеялась. У нее мудаки хотя бы на картинках, а мне вот попадаются настоящие и отборные по жизни.

— Тань? — привстал со своего места Стас.

— Я домой. Сейчас вызову такси.

— Куда ты в ночь поедешь, горемычная? — неожиданно сурово наехал на меня Ветров, — Такси сейчас ждать сюда часа два, не меньше. Если с нами не в кайф, то хотя бы утра дождись, я протрезвею и отвезу тебя сам.

— А Хан? — спросила я тихо, чувствуя себя экзальтированной дурочкой.

— Съебался твой Хан. Пляши и пой. Ты так орала, чтобы он свалил, что парень просто не мог не подчиниться тебе. Еще один влюбленный идиот.

— Звучит, как обвинение, — фыркнула я.

— Звучит, как бабская истерика на ровном месте, Таня. Сплошное разочарование.

— Ветров! — осадил друга Гордеев, но тот только улыбнулся своей фирменной улыбочкой и закинул руки за голову.

— Ну, если вы не в состоянии ей правду сказать, то мне нормально, нигде ничего не давит. А вообще, — и подмигнул мне, — расслабься, Татьяна, завтра прикупим тебе первую кошку. Так уж и быть, лоток за мой счет.

— Не слушай его, Таня, — со всей дури стукнула в плечо Рому Агата и ободряюще мне улыбнулась.

— Да, отличный совет, — кивнул Ветров, — не слушай меня, не слушай Марка, не слушай логику.

— Ты хочешь меня обидеть? — спросила я и мой голос дрогнул.

— Да ты сама с этим великолепно справляешься, Тань. Кстати, играть с нами будешь?

— Буду, — кинула я с очевидным психом свои вещи на пол и прошла за игровой стол.

Вот только у меня ничего не получалось. Мысли, то и дело, ползли в сторону Марка. Он уехал. Просто взял и уехал, так что ли?

И злые слезы навернулись на глаза. Еще немного и я просто разрыдаюсь на глазах у всех ребят. Тряпка! Жалкая, безвольная, влюбленная тряпка!

Но я оставалась сидеть и ждать. Кого, спросите вы? Его — мудака, что разрушил мою жизнь! Потому что да, я не верила, что он уехал с концами только по причине того, что я его прогнала. Зачем тогда надо было приезжать? Веник этот тащить злосчастный?

Он вернется! Обязательно! И снова примется планомерно пить мне кровь!

Я верила в это, но с каждой минутой моя убежденность таяла на глазах, пока не испарилась окончательно.

Меня хватило всего на пару часов, а затем я, разбитая и потрепанная, все-таки извинилась и ушла к себе наверх, где свернулась на кровати в клубочек и снова разрыдалась.

Он уехал! И больше не вернется!

— О, Боже, ну и слава Богу! — яростно прошептала я.

Да только его слова снова и снова набатом звучали в моей голове, складываясь в слишком вожделенную картинку, где я нужна Марку. По-настоящему нужна…

…я ведь даже расстаться на ночь был с тобой не в силах…

…я заблуждался! Обманывал себя, что ты ничего для меня не значишь…

…смирился с простой истиной — ты мне нужна…

Господи, что есть правда? Что, если сейчас я поверю ему, а потом он провернет со мной нечто подобное, что сотворил с Лианой. И окажется, что я — это просто дырка для его утех.

Что я тогда, черт возьми, буду делать? Меня уже вывернули наизнанку, дальше только смерть.

В таких страшных думах я и забылась беспокойным сном. В нем мне снился улыбающийся Марк. Рыдающая Лиана. Кричащий от голода и холода ребенок. И я бы еще долго варилась в этой жуткой агонии, но тут что-то изменилось.

Невидимые руки заключили меня в крепкие объятия. Мне стало тепло и хорошо. Спокойно, как за каменной стеной.

И я наконец-то провалилась в глубокую кроличью нору. А когда проснулась не поняла, что именно вижу перед собой. Но это абсолютно точно было почти голое мужское тело в одних только боксерах.

И я лежала на этом теле! В одних лишь трусиках и тоненькой футболке.

Мама дорогая!!!

Осторожно подняла голову и чуть не заорала в голос. Это был Марк! И он спал, пока я сама уютно умостилась на его груди, закинув на него свою ногу.