Была развернута программа по обучению советских и монгольских пилотов тактике ведения воздушного боя и вскоре японские операции перестали приносить такой успех как раньше. Следует особо отметить значение этих достойных людей, наладивших эффективное обучение молодых солдат в таких экстремальных условиях. Постепенно советские самолёты стали перехватывать инициативу и потери несли уже японско-маньчжурские силы.

Итак, начались три недели строгой "муштры" пилотов 57-го корпуса под руководством опытнейших лётчиков Я. Смушкевича, Б. Смирнова, А. Гусева, С. Грицевец, Н. Герасимова, Л. Орлова, А. Николаева, Г. Кравченко, В. Кустова, И. Лакеева, В. Рахова. Были доставлены и новые самолёты – И-16.

В режиме цейтнота приобретение нужных навыков ведения боя, "мастер-классы" от асов – этим и объяснялось вынужденное молчание со стороны советских самолётов. Смушкевич – не только занимался боевой подготовкой лётного состава, но и улучшил снабжение, создал целую сеть взлётно-посадочных площадок, численность авиагруппы уже составляла 300 машин, среди них много новых И-16 и "Чаек" (И-153).

"Чайки" не были панацеей. Наоборот, новые советские И-153 явно уступали японским Ки-27. Советское командование пришло к окончательному выводу, что эра бипланов окончательно ушла в прошлое. Была изменена тактика: советские лётчики начали проводить рейды группами И-16.

Гораздо большую пользу принесли поступившие в часть новые модификации И-16, вооружённые 20-мм пушками ШВАК и оборудованные бронеспинкой кресла пилота. К пушечному огню советских истребителей японские Ки-27, имевшие негерметизированные топливные баки, оказались более уязвимыми. Предметом зависти советских лётчиков было качественное радиооборудование, которыми были оснащены японские истребители. У наших присутствовала какая-то связь, но именно что "какая-то" – через пень-колоду.

В июне происходят и перестановки в командном составе. Н.В. Фекленко отзывают в Москву, а на его место назначают тогда ещё не прославленного Жукова. Назначают не сразу. Вначале у Жукова корочка "командированного", он приехал с целью провести инспекцию.

И обнаружил такие прорехи, такой бардак! После чего он просто не мог удержаться от активных действий. Да, он не отличался "добрым" стилем командования, скорее был жесток, достигал безукоризненной дисциплины самыми высокими требованиями к подчиненным и самому себе. Жуков сразу же, по прибытию, предложил свой план действий: вести активную оборону за Халхин-Голом и одновременно готовить сильный контрудар по группировке Квантунской армии.

В середине июня он был назначен командующим 57-го корпуса.

Военные историки сейчас спорят о предвоенной ситуации в СССР. Утверждаются с пылом и жаром разные позиции и высказываются разные мнения насчет Г.К.Жукова.

Но несомненно одно. С тем разгильдяйством и, возможно, даже преднамеренным саботажем Жуков справился. Он повернул ход истории в этом вооруженном конфликте в нашу пользу. Если бы продолжал у руля стоять Фекленко – был бы неизвестен исход событий.

Ну вот как? Идёт война, а у комкора Фекленко даже не ведется скрытое управление войсками – стало быть все переговоры могут без труда прослушиваться японской разведкой. Да даже и разведка особая здесь не нужна. Командирские коды забыты на московских квартирах, и их "забывают" подвезти. Обстановка, это в разгар-то уже военных действий, недостаточно изучена, т.е. Фекленко и его начальник штаба Кущев руководят военными действиями, раздают приказы, при этом не зная и не понимая, где находится и что делает противник. Вот нонсенс! Жуков, по прибытии, интересуется у Фекленко – как это можно управлять за 120 километров от поля боя войсками. Фекленко отвечает, что не подготовлен район событий в оперативном отношении, т.е. нет ни перевалочных аэродромов, ни перевалочных пунктов вообще… То есть со стороны комкора Фекленко видна полная дурость, разгильдяйство и равнодушие… Война уже идёт, люди гибнут, а эти еще почесывают репу и "думают послать за лесоматериалами" для строительства перевалочных пунктов… В общем, бардак.

Однозначно, что дисциплина была нужна.

Жуков изменил ситуацию на Халхин-Голе. Нет, не он один, конечно. Но его заслуги в этом есть. И большие.

22 июня 1939г. произошла первая решительная победа. Бой завязался одновременно в трёх местах и длился 2,5-3 часа. Из 120 самолётов, участвовавших в бою, с японской стороны потери составили 30 самолётов. Из 95 советских потери оцениваются в 14 машин. Японцы вынуждены ретироваться, спасаться бегством. Для них такое поведение советской авиации – полная неожиданность!

Работа Смушкевича и его коллег дала превосходные всходы. Поворотный момент настал!

С тех пор господство в воздухе стали удерживать всё чаще и чаще советские лётчики. Кстати, если вспомнить дальше судьбу Смушкевича, то нет ничего завидного. До сих пор в некоторых википедических источниках он числится как погибший в 1941 г. На самом деле "не угодил", был обвинен в каком-то заговоре, после пыток признался в нём и был расстрелян. Сидя. Не стоя. Потому что стоять он уже не мог. Он даже ко времени боев на Халхин-Голе был уже очень израненный, по признанию врачей его кости превращались в "творог" и как он мог держаться на таких ногах?.. Так что расстреливали его, как "врага народа", сидящим на стуле у стенки. Но это было позже, в 1941г.

А, тем временем, наши лётчики не только повышают собственное мастерство, но изучают тактику ведения боя японцами самым тщательным образом, используя потом их просчёты, вычисляя "ахиллесовы пяты" японских асов. Также специалисты отмечают взаимовыручку наших лётчиков-истребителей и её отсутствие у японских лётчиков.

24 июня 1939г., произошло три столкновения с противником. Из них первые два раза японцы даже не принимают боя, оценивают ситуацию и после первой же атаки, возвращаются на свои аэродромы. В тот же день впервые был взят в плен японский пилот, выпрыгнувший с парашютом из подбитого самолёта над нашей территорией. Другой «самурай» в схожей ситуации предпочел выстрелить себе в висок.