Да и кровать не похожа на медицинскую, скорее, грубо сколоченный топчан. Совсем что ли у этих «врачей без границ» с оборудованием плохо?

Кстати, не наблюдаю ничего похожего на медицинскую аппаратуру, то есть это либо не реанимация, либо на пациентах экономят. Выжил – хорошо, не выжил… Такова селява!

В палате не с чем не сравнимый запах карболки, он забивает все ноздри.

Не выдержав, чихаю.

– Будьте здоровы!

– Спасибо!

Скашиваю взор и вижу перед собой долговязую фигуру. Фигура тоже вся в белом, на носу очки с толстыми линзами, на груди – даже не стетоскоп, а скорее трубка.

Что за хрень? Где такое выкопали?

– Ну что, господин Гордеев, рад, что вы пришли в себя, - говорит врач (а кто ж ещё это мог быть?).

Порываюсь поправить эскулапа, сказать, что моя фамилия Шейнин, но потом одёргиваю сам себя. Может ну его.. Рано вскрывать все карты. Побуду какое-то время Гордеевым, а там будет видно.

– Я тоже этому рад.

Доктор будто не верит своим глазам, смотрит на меня как на неведомую зверушку. Неужели считали, что не очухаюсь? А вот хрен вам! Помирать нам рановато! Дел по горло!

– Давайте знакомиться. Я – Сергей Иванович Обнорский, главврач госпиталя и по совместительству ваш лечащий врач.

– Очень приятно, Сергей Иванович!

– Взаимно, - любезностью на любезность отвечает эскулап.

Начинается стандартный медицинский осмотр: меня всего выслушивают, простукивают, прощупывают, заставляют открыть рот.

Я послушно следую приказам.

– Что ж, голубчик! – удовлетворённо крякает Обнорский. – У меня для вас хорошие новости – вы пошли на поправку. Неделька, максимум – полторы, и вас можно выписать из госпиталя.

– Куда выписать? – осторожно спрашиваю я.

Врач мрачнеет.

– Разумеется, в действующую армию. Бить японцев, куда ж ещё?!

Каких, блин, японцев? Мы что за то время, что я в больничке валяюсь, успели сцепиться со Страной Восходящего солнца? Интересно, чего не поделили – те самые Курильские острова?

– Доктор, - медленно говорю я, - простите за глупый вопрос, но у меня что-то вроде как его… амнезии что ли… Не помню почти ничего…

– Бывает, - соглашается врач. – Так что вы хотите узнать?

Вообще вопросов вагон и маленькая тележка, но я начинаю с главного:

– Война с японцами давно идёт?

– Да как началась девятого февраля 1904 года, так уже почти полгода идёт и конца и края ей не видно.

Мой мозг взрывается! Какой, твою в душу мать, февраль 1904 года?! Тогда не то что меня - моего деда, а то и прадеда в проекте ещё не было!

Галюники, ну галлюцинации то есть… Только больно уж всё реально выглядит для этой самой галлюцинации…

Доктор неправильно толкует мои эмоции.

– Ничего страшного, - успокаивает он. – Память к вам обязательно вернётся, только надо немного времени. Отдохните немного, придите в себя.

В волнении я сам не заметил, как вытащил из-под одеяла восьмиконечную звезду.

Врач заметил её, во взгляде мелькнуло удивление.

– Надо же… А в бумагах ничего не сказано, насчёт того, что вы у нас, оказывается, охотник на демонов.

Я снова чуть было не подавился собственной слюной.

Демоны… Точно крыша поехала на почве контузии! А лежу я, наверное в дурке, странно только что не в смирительной рубашке. Видимо, не буйный, но это пока.

Логично предположить, что и доктор – никакой не доктор, а такой же псих, как и я. Отсюда 1904 год, война с японцами и демонами…

Насколько мне известно, в спор с психами лучше не встревать, нужно со всем соглашаться. Охотник на демонов, так охотник на демонов.

– Наверное, в суматохе не разобрались, - подбираю максимально нейтральный вариант я.

– Да уж… Суматохи хватило, - соглашается Обнорский. – После сражения при Ляоляне, мы буквально зашивались, счёт раненых шёл на тысячи.

– И чем оно закончилось, это сражение?

– Генерал Куропаткин отдал приказ об отходе на главную позицию, - помрачнев, сообщает врач.

Понятно, нашим надрали задницу… Стоп, я что сам начинаю верить во всю эту чушь?

– Но вы не переживайте, сейчас вы находитесь в глубоком тылу и вам ничего не грозит, - успокаивает Обнорский. – Кстати, вернётесь в часть – обязательно поставьте штоф водки вашему ординарцу. Он вас на собственном горбу в госпиталь приволок.

– Обязательно, - киваю я, хотя понятия не имею, о каком ординарце идёт речь.