Минус три.

Несколько скачков, и я нанёс удар в спину стремящемуся разорвать дистанцию лучнику. Лязгнули, сминаясь и расступаясь, пластины брони, и обмякшее тело конь унёс дальше от сражения.

Минус четыре.

А противники начали спрыгивать на землю, отпуская лошадей. Я повёл носом и рванулся к одному из бойцов, поднимающему двуручный меч. Укол в стопу, увернуться от встречного выпада и резкий удар окованной металлом пяткой глефы в шлем. Металл смялся вместе с костями черепа, заливая лицо бойца кровью.

Минус пять.

Парирование, отступление, парирование. Встречный укол. Прошёл. Отходя назад, бросил взгляд на пытающегося закрыть рукой бьющую из горла алую кровь солдата.

Минус шесть.

Отвести удар мечом, ответить, поморщиться, когда глефа оказалась жёстко парирована. Бросившись в сторону, нанёс укол в бедро ещё одному. Он прошёл, и враг, зажимая рану, отступил назад, а после, упав на землю, пополз в сторону.

На этом лёгкие цели у меня кончились. Трое бойцов напротив, в том числе и командир, фонили скверной. Парирование, уклонение. Укол полуторным мечом устремился мне в грудь, поворот груди, и лезвие прошло вскользь, нанося очередной глубокий порез. Встречный взмах глефы отогнал противников назад.

Я замер в стойке, подняв пятку копья вверх и направив лезвие в землю, а также внимательно смотря на стоящих полукругом бойцов, не решающихся на атаку.

Длинный выдох. Глубокий вдох. Рывок вперёд и укол. Лязг доспехов и хруст костей.

Минус семь.

Подставить копьё под одно лезвие меча, увернуться от второго. Хрустнуло древко, разваливаясь на две половинки в руках, и меч, с треском сломанных рёбер, прочертил ещё одну глубокую рану у меня на груди.

Отшатнувшись назад, я бросил взгляд на два куска глефы со сломанным лезвием в руках. Осмотревшись вокруг, я рванулся в сторону, выхватывая из ножен одного из трупов клинок.

А следом на меня обрушился град ударов от двух оставшихся на ногах бойцов. Летели искры и глухие удары от столкновения клинков, я парировал, изворачивался, пытался атаковать.

Но не выходило. Каждый мой удар встречал блок или пустоту. Удар слева, справа, парировать, увернуться. Лезвие прошло у меня по бедру, взрезая кожу и мышцы. Укол в левое плечо тоже прошёл, кольнув болью.

Взревев, я отшатнулся в сторону и, не обращая внимания на ещё один порез на груди, ударил во всю силу. Лязгнул поднятый для защиты меч противника, но, невзирая на блок, клинок врубился ему в шею. А следом лопнул, оставив у меня в руке кусок лезвия в полметра.

Минус восемь.

Блок, ещё один. Пытаюсь парировать удары оставшегося последним командира, плетущего напротив меня сетку из финтов своим мечом. Не подойти к нему. Страшно. Кровь из ран хлещет, заливает тело, начинает мутнеть в голове. Затягивать бой нельзя.

А враг атакует всё сильнее и быстрее, демонстрируя потрясающее владение мечом, не мне с моими навыками с ним соревноваться. Но я по-прежнему сильнее и быстрее, хоть это преимущество и уменьшается с каждой секундой боя. Так что я шагнул под удар, принимая его на остатки меча в руке.

И пробил лоукик ему в колено, со злой радостью слыша хруст костей. А его меч прошёл мне по лицу, рассекая щёку и неприятно отдаваясь в скуле. Охнув, он попытался отступить, но сломанная нога подвела, и мужчина рухнул на землю. Отбросив его поднятый для защиты меч, я вбил обломки своего клинка ему в лицо.

Минус девять.

Подхватив изрубленный меч из ослабевшей руки врага, я повернулся, ища подранка. Шаг. Ещё один. В глазах начало темнеть.

Нужно дойти! Мне нужно…

Найдя взглядом зажимающего распоротое бедро подранка, я обрушил на него удар.

— Минус десять, — прошептал, пуская пузыри из прорубленной насквозь щеки, и свалился на землю лицом вверх.

Сознания я не потерял. Но потихоньку начала подступать боль от многочисленных ран, и накатила слабость от потери крови. Рядом раздались осторожные шаги, и надо мной склонилось лицо с заплаканными зелёными глазищами.

Надо же, я думал, что она убежит… Однако, с меня начали срезать рубашку и пытаться затыкать ею раны. Когда этого не хватило, она рванула куда-то в сторону, и через пару минут грудь мне начали стягивать порезанным на куски одеялом.

Сознание начало путаться. Вот появилась стража. Раздались какие-то крики, титулы и обещания. Когда я услышал слово деньги, то полез в карман и слабой рукой достал остатки монет. Меня начали шевелить и, кажется, положили на какую-то телегу, попутно перевязав ещё и ногу.

Вот мы куда-то едем, начинает темнеть. Слабость такая, что я просто отключился, изредка приходя в себя. В один момент это переросло в беспокойный сон, из которого вышел только раз, когда мне ко рту поднесли флягу с водой, которую я жадно выпил. Стало полегче, и дальше я спал уже спокойнее.