Потом еще одна, Марина, была застенчивая девочка, а встретил я через пять лет, она превратилась в шикарную девицу, а я этого тогда не разглядел.

Но вернемся в техникум. Ездим на электричке, контролеры нас гоняют, ловят.

И мы приловчились: раньше двери в вагоне открывались настежь, не так, как сейчас: закрылись – и не вылезешь никуда. А тогда дверь можно было открыть, и когда идут контролеры, мы открывали двери, между вагонами лестница была, мы старались садиться, где такая лестница была, и ухитрялись с дверного проема ногой на лестницу шагнуть и на лестницу залезть. Контролеры пройдут – на очередной станции с этой лестницы слезешь. Рисковали, конечно, а контролеры: никакого сочувствия, знали, что студент бедный каждую копейку экономит. Нет, «Давай билет и все», пристанут, могут и забрать, как нас тогда всех забрали и держали часа три. Милиция выясняла, кто мы такие. Чего они нас мариновали?

Этот случай произошел, когда мы после первого курса практику проходили – геологическую экскурсию по Подмосковью. Проводил эту экскурсию наш уважаемый Обаленский П. Г. Он Подмосковье прекрасно знал, не только геологию, но и историю дворянских усадеб.

Один участник гражданской войны, когда мы отмечали 50-тилетие советской власти, просил обработать его мемуары. В них он с гордостью писал, как они в Крыму по указанию местных властей расстреляли всю совершенно безобидную, невинную княжескую семью. Говорили, что он из князей. В наше время потомки князей редко попадались. Дворян-то во время революции хорошо подчистили. За одно слово «князь» уже можно было к стенке поставить.

Эти экскурсии были очень интересные и охватывали практически все подмосковные месторождения строительных материалов: известняки в Подольске и в других местах, Люберецкие пески, кварцевые, чистые, хорошие эти месторождения, кирпичные глины и многое другое. Изучали общее геологическое строение Московской области, остатки фауны: например, в юрской глине очень много белемнитов – «чертовых пальцев». Вот эти «чертовы пальцы» встречаются в Подмосковье везде. Руководящая фауна для определенных слоев. Руководящая фауна – это фауна, которая определяет определенный возраст, когда эти животные только в этом месте жили, а потом вымерли. По ним определяют относительный геологический возраст.

Оболенский П. Г. нас возил по всему Подмосковью и рассказывал геологию, строение русел рек, а вот это терраса пойменная, надпойменная, вторая и так далее. Историю рассказывал многих подмосковных городов: Подольска, Серпухова, где обнажения пород можно наблюдать в карьерах.

По итогам мы написали отчет, в котором все изложили как следует. После практики геодезической и геологической наступили каникулы, которые пролетели, как один день, и снова начались занятия.

В техникуме была самодеятельность. Поскольку нам было по 17–18 лет – время любви. Мы очень оперетту любили. Девочки некоторые талантливые очень хорошо пели, и парни, у которых голос установился, пели баритоном.

Особенно популярны были арии и дуэты «Сильва, ты меня не любишь! Сильва, ты меня погубишь». Я тоже участвовал в самодеятельно сти.

Женька Романов был председателем месткома, он меня определил своим заместителем, поскольку мы в одной волейбольной команде играли, и я хорошо пасы давал ему, а он забивал, и все у нас ладилось. И он сказал:

– Это ты будешь у меня замом по профкому.

Я говорю:

– Зачем же я буду замом-то?

Он говорит:

– Что я один за всех буду работать? Ты будешь помогать.

Я ему помогал. В кладовой профкома я обнаружил целый струнный оркестр, инструменты для струнного оркестра, басовые большие балалайки, домры, мандолины и т. д. Домра бывает маленькая и большая. Женька говорит:

– Раздай инструмент желающим домой, а когда найдем руководителя, организуем струнный оркестр.

Я взял себе средненькую, маленькую домру – пикколо называлась. Я на этой пикколо пытался научиться играть, но поскольку преподавателя не было, и не было времени особенно тренироваться. Я научился на ней кое-что играть, но виртуоза из меня не получилось.

Хотя у нас скрипка в семье была. Мы ее купили в Омске во время денежной реформы. Меняли деньги не просто одни на другие, а по определенному курсу. Во время войны было много подделок этих денег и заработанных нечестным путем.

Вот политбюро под руководством И. В. Сталина решило провести денежную реформу поменять старые деньги на новые 1:10. Приняли постановление и провели реформу за десять ли пять дней. Государственная машина работала, как часы. Сейчас президент такой огромной страны решает, почему возросли коммунальные платежи, ручное управление, делать что ли ему нечего, а значит, государственная машина несовершенна и должным образом не работает. Нет идеологии – нет государства. В общем, началась реформа, и мы с отцом пошли в магазин последние деньги истратить. В магазинах шаром покати. Купили сковородку и разливное вино. Такая сковородка глубокая, как сотейник с крышкой. Отец купил вина, налил его в сковороду, сколько можно было, у нас посуды не было никакой. И вот мы с этим еле-еле ее донесли, чтобы не расплескать. А еще мы скрипку купили. Отец играл немного. И мы все на ней играли: «Во поле береза стояла».

Ну, и на домре я играл простые мелодии, частушки. Все делалось для того, чтобы приобщить нас к культуре и к знаниям. А тот, который нам преподавал котельной установки, был добрый и интеллигентный человек. Он нас часто в политехнический музей водил, и не только технику показывал, но и открыл для нас библиотеку музей, в которой можно брать книге по технике и по культуре. Потом это мне все очень пригодилось.

Кроме общей геологии, минерологи, палеонтологии, методике разведки месторождения преподавали технологию изготовления строительных материалов. Этот курс вела у нас молодая полька. Такая всегда подтянутая, с хорошей фигурой и, казалось бы, вроде девчонка-то совсем, но такая строгая. Шутки с ней никто не мог себе позволить. А у нас же уже ребята здоровые стали, совсем взрослые. Женщины их уже привлекают. Вот эта полечка очень многим нравилась. Мне всего лет 15 было, соседка приходила снизу замужняя, она все так на меня посматривала, а я на нее смотрел сзади, думал: «О, какая у тебя возбуждающая попка!»