Но как же поступать с этими братьями лесными, целоваться с ними, или устроить тут под носом у нас суверенное государство? Хотя они никогда суверенными не были, эти прибалтийцы, то их оккупировали шведы, с этой стороны финны, там немцы, Пруссия, западная часть побережья Балтийского моря. Вот Латвия (Курляндия) похожа на немцев и говорят как немцы, «йа, йа», а эти, литовцы, они похожи больше на поляков, Речь Посполитую никак не забудут, а Эстония, она больше тянется к финам. А теперь они выросли в Советском Союзе и добились под чутким руководством перестройщика Горбачова М. С. независимости. Я задумывался над этим, откуда такие молодые ребята, солдаты и что они убиты. Репрессированных подсчитали, а сколько молодых людей побили всякого рода националисты и те, которые в войсках СС воевали, никто не считал.

Вот насмотрелись мы этого фильма «Тарзан», у него там подруга Джейн появилась и мальчик лет 10. На хуторе с мальчиком одним мы рыбу ловили. Он мне говорит:

– Ты на хуторе будешь Тарзаном, а я буду мальчиком. Нам только не хватает Джейн. Но мы тебе кого-нибудь найдем.

В деревню из Ленинграда приезжали летом, молодые девочки отдыхать к своим бабкам. Вечером ходили на танцы под гармошку. Одна девушка была очень красивая. Мне нравились вообще брюнетки, блондинки как-то меня не привлекали, потому что сам я тогда, я раньше-то был блондин, не блондин, а волосы были цвета спелой ржи, или пшеницы. Девушка эта, как казалось, мне симпатизировала. Этот пацан говорит:

– Вот нашел тебе подругу, она будет Джейн, эта девушка, а я буду мальчик, а ты Тарзан, смотри, как ты раскачался, здоровый парень.

Вот мы стали думать, как с ней подружиться. Пацан говорит:

– Да я вас сейчас познакомлю, дело несложное.

Познакомились, стали разговаривать обо всем. Было ей лет 16–17. Глазки у нее были очень красивые, стройная, спортивная фигурка. Она как-то мне говорит:

– Вот ты геолог, (они нас все геологами считали, хотя я был проходчик второго разряда, ниже нет), я знаю, одно место в лесу, там есть камень, а на камне отпечаток человеческой ноги. Если вы хотите, мы пойдем, я вам покажу этот камень, может, ты, как геолог, и разгадаешь тайну этого отпечатка человеческой ноги.

Мы собрались в субботу, в этот день работали мы до обеда. После обеда пошли мы втроем. Тарзан, Джейн и этот мальчишка в лес, как по фильму в джунгли. Ходили и, действительно, нашли валун.

Там этих валунов после ледника кругом огромное количество, говорят: «Камни из земли растут». Крестьяне их каждую весну собирают, делают забор из этих валунов, маленьких, больших, а они на следующий год опять вылезают из земли, как будто они из земли как грибы растут.

Осмотрел я этот валун, и, вроде, действительно нога человека отпечаталась на этом камне. Снял я сапог, приложил, и моя ступня один к одному уместилась в этот след. Я внимательно обследовал валун, даже молотком отбил кусок. Меня это очень озадачило. Говорю:

– Я этот образец возьму с собой, поизучаю, на известняк не похож, скорее всего, магматическая порода.

Но дело было, конечно, не в том, чтобы узнать происхождение этого отпечатка, а то, что этот след нас как-то сблизил, мы стали чаще встречаться, разговаривать, она рассказывала о своих интересах, жизни в Ленинграде. Она мне даже адресок в Ленинграде дала, говорит: «Пиши, если чего». А этот пацан говорит:

– Вот все получилось. Ты Тарзан, у тебя подруга Джейн, а я мальчик, сын.

У меня руки стали такие сильные, что однажды лестница стала падать, я ее удержал, так что у меня руки затрещали, и я ее медленно положил, а то бы она на голову-то упала тому, кто рядом стоял и не видел, что она падает.

Время шло, моя практика начала к закату клониться, как говорится. Я уже практику получил нормальную. Результат такой, что я думаю – это я больше не хочу проходчиком работать. Распрощались мы со всеми и поехали с этой Батецкой станции в Ленинград.

Да, правда, еще один эпизод был интересный. В партии буровая встала, а горючего нет ни черта, все кончилось. Раиса Ивановна:

– Все, поедемте с бочками, привезем солярку и бензин.

И мы поехали в Новгород, ближе нефтяной базы не было.

Я тогда первый раз в Новгород попал. Город старинный, когда-то богатый торговый центр. Об этом городе много чего можно рассказывать. Особенно меня поразил памятник Тысячелетия России. Вся история России на нем отражена, все великие люди в виде небольших скульптур представлены.

Во время войны немцы-то его разобрали на куски, но, правда, не успели вывезти. После войны его быстро восстановили. В этом памятнике можно найти и Гоголя, и Пушкина, и кого там только нет. Все наши цари и князья, и Александр Невский, и все прочие. Хороший, красивый памятник, очень художественный и элегантный.

Но особенно нам любоваться городом времени не было, нам надо было отовариться. Когда мы ехали в Новгород, я так был рад, что оторвался от этого чертова шурфа. Всю дорогу пою песни в этом кузове, хоть и трясет, я там распеваю всякие патриотические песни. И парень, который ехал со мной, мне подпевал, но у него ни слуха, ни голоса. Что бы он не пел, все песни у него получались на мотив – «По долинам и по взгорьям шла дивизия вперед, чтобы с бою взять Приморье, белой армии оплот». К нему дома соседка приходила и говорила: