В сумке завибрировал телефон. Вика!!

У Олеси ком подступил к горлу, и она никак не могла справиться с собой, бессильно глядя на экран смартфона. Наконец, девушка приложила трубку к уху:

— Да, Вика, привет, — Олеся удивилась своему безжизненному голосу.

— Привет! Олеся, как дела? — звонко крикнула Вика. — Ты чего такая? — непонимающе продолжила она.

— Все нормально, — голос стал прерываться. Ну, вот только разрыдаться тут не хватает! — Я… я… не выспалась…, — Олеся постаралась не смотреть на Руслана. Ему и Мишке, конечно, было все хорошо слышно.

— Как Димон? Мне Анжелка вчера ночью звонила, все рассказала. Ну, вы герои с Русланом… — восхищалась Вика, а у Олеси оборвалось сердце. — Кстати, почему он трубку не берет?

Ага, герои…

— Я… я… не знаю… — девушка мельком взглянула на него. — Он… за рулем…

А… может… телефон сел… — лепетала Олеся. — Вика, давай, я тебе потом… позвоню, у меня тоже садится батарейка…

Олеся уставилась на свой мобильник и нажала кнопку «выключить». Ей ни с кем не хотелось разговаривать. Огромное, просто гигантское чувство вины перед подругой уничтожало ее. Она потеряет Вику. Даже если им и удастся как-то выправить ситуацию, уже никогда не будет между ними таких доверительных отношений. Олеся закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. Скорее всего, здесь выигрывает только Руслан. Как он однажды сказал? «Какая разница»? И вправду, никакой, наверное. Имена только разные. Пошлет их двоих к черту, найдет себе третью… Какая разница?

Горечь обиды и горечь потери сплетались в душе Олеси как веревочные нити, и концы этой веревки сильно и больно хлестали по сердцу. Девушка судорожно вздохнула, задержала воздух, боясь закричать, и в этот момент открыла глаза. Руслан смотрел на нее в зеркало. Ей показалось или в его взгляде мелькнуло чувство вины?

Зазвонил телефон, лежавший у коробки передач.

— Да, мама, — ответил Руслан.

Олеся неотчетливо слышала голос на том конце соединения.

— Да, все хорошо…. Через час, наверно, буду… Да ты что?… Анна Михайловна Шатилова в больнице?… — и взгляд Руслана пронзил Олесю огненной стрелой.

— А что случилось?…

Девушка сама не заметила, как подалась вперед. Это её записка на разорванной фотографии спровоцировала такую ситуацию?

— С сердцем плохо?… Да, я знаю, что у нее больное сердце… — это все повторялось для Олеси, и она это прекрасно понимала.

— В субботу ночью увезли…. В какой она больнице?

И он повторил и название больницы, и состояние ее здоровья, и когда ее можно будет навещать.

Нет, нет, нет, она совсем не хотела этого, нет! Олесе хотелось провалиться на самое днище автомобиля, а лучше под колеса

— Да, я заеду… Да, хорошо… — слышала она голос Руслана.

Они въехали в больничный двор. Да, вот там стояла машина этой ночью, там они сидели в мучительном ожидании, согревая друг друга теплом рук, взглядов и душ… Олесе захотелось скорее убежать отсюда. Нет, невозможно же так себя изводить!

— Я на электричку. Диме привет передайте, — негромко бросила она Мише и Руслану, открывая дверцу автомобиля. — Пусть поправляется.

И не глядя ни на кого, с силой прижимая к себе сумку, даже не дождавшись какого-то ответа, Олеся бросилась прочь. И не видела, как долго смотрел ей вслед Руслан. Потом отключил свой трезвонивший мобильник и со злостью кинул его на сиденье машины.

— Ну что, пошли, Отелло хренов, — бросил он Мишке, ставя автомобиль на сигнализацию. И еще раз оглянулся на пустую дорогу. Олеси уже не было видно.

Дома Олесю встретила встревоженная мать.

— Олеся, где ты пропала? Я звоню, телефон выключен… Все в порядке? Женька звонил уже… Он дозвонился до тебя?

— Мама, все в порядке. Батарейка села. Женька дозвонился.

— Как съездила? Как отдохнули?

Лучше некуда!

— Хорошо… Не выспалась только…

— А Вика как?

— А Вика… нормально… Мам, я пойду, посплю пару часиков? В чужих домах так плохо спится… Женька приедет к десяти, — сказала Олеся, скрываясь за дверью своей комнаты.

Войдя, она сразу же рухнула на кровать и закуталась в плед. Закрыла глаза и… никак не могла отделаться от своих мыслей об Анне Михайловне… о Вике…. О Руслане… о Руслане… о Руслане….

«Под лаской плюшевого пледа

Вчерашний вызываю сон,

Так и не знаю, чья победа,

Кто побежден?

Все передумываю снова,

Все перемучиваю вновь.

В том, для чего не знаю слова,

Была ль любовь?

Кто был охотник, кто добыча,

Все дьявольски наоборот…» — звучали в ушах

строки Цветаевой…

«… В том поединке своеволий,

Кто, в чьей руке был только мяч?

Чье сердце- Ваше ли? Мое ли? —

Летело вскачь?…»

И снова в памяти всплыл взгляд черных глаз.

«…И все-таки, что это было?

Чего так хочется и жаль?