— Пока да.

— Не забывай про души, Мамба! Чтобы привязать к себе людей, используй культ силы. На том острове, где тебя любят, есть древнее капище. Найди его и построй на месте святилища храм, и будет тебе культ змеи и человека. Прощай!

Инфернальный образ стал медленно блекнуть, превратившись сначала в чернильное пятно, а потом и вовсе исчез, растворившись во тьме моего сна.

Встало солнце, и наступил новый день. Кстати, в быту день в Эфиопии начинается именно с восходом. А так как солнце встаёт круглый год приблизительно в одно и то же время, то в шесть утра. Завтрак, проверка живых и мёртвых. Мёртвые отсутствовали. Живые хотели жрать. Наскоро перекусили консервами и вернулись к проверке техники. Осмотр состояния РСЗО, десятка орудий, трёх БТРов с танком. И вот мы вновь готовы отправиться навстречу новым битвам. Вперёд, эфиопы!

Техника тряслась по дороге. Крепко вцепившись в поручень, я сидел на броне, вглядываясь в линию горизонта, вернее в окружающие нас горы. Механика-водителя я всё же нашёл, тот оказался всего лишь легко ранен, и я вернул ему управление машиной. Горы неумолимо качало, а мой зад немилосердно било о жёсткое железо. Но лучше плохо ехать, чем хорошо идти, хотя внутри танка намного комфортнее. Мы шли по следам нашей передовой группы, трусливо сбежавшей из засады и не оказавшей нам ни помощи, ни поддержки. Даже окончания боя не дождались! Проехав с десяток километров, я внезапно услышал раскаты грома.

Хотя какой гром посреди ясного неба? Через несколько минут стало ясно: это грохот боя за тот самый маленький городок под названием Накфа, в который мы изначально и направлялись. Сражение за горную столицу повстанческой армии разгорелось нешуточное, и было непонятно, кто одерживал победу.

Мы подъехали достаточно близко к месту битвы, когда нам навстречу вылетела БРДМ нашего же полка. Машина встала как вкопанная. Экипаж справедливо заподозрил, что повстречал эритрейцев, но решил в этом удостовериться. И вскоре убедился в своей ошибке. На счастье стрелять в нас не стали. Наш единственный танк, на котором я и находился, тоже остановился в ожидании БРДМ, снова помчавшейся нам навстречу.

— Вы кто?

— Пятьдесят пятый артполк.

— Так вас же всех в засаде положили?! У вас только командование и прорвалось!

— Как видишь, мы тоже прорвались и засаду уничтожили. Теперь очень хотелось бы посмотреть в глаза командиру полка.

— Это вряд ли! Командира вашего на куски разорвало вместе с машиной: прямое попадание. Ваши уже в бою, но нас окружают. Разворачивайтесь, я сейчас сообщу о вас и координаты скину, куда стрелять. Нужно во-о-н по той горке палить.

Пришлось вылезать и разворачивать свою артиллерию. Десяток орудий и РСЗО замерли в ожидании координат и известий. «Град» тоже давно стоял заряженным. Но куда стрелять?

На этот раз к нам примчался не БРДМ, а старый военный «Козлик» с откинутым тентом. С визгом затормозив истёртыми в хлам тормозными колодками прямо перед нами, Газ-69 с головой окатил нас облаком пыли. Слой серо-жёлтой пудры, медленно оседая на лица и одежду, накрыл всех.

— Кто командует?

— Я, — выйдя из клуба пыли, ответил я.

— Капитан Ганува, — представился военный. — С кем говорю?

— Командир роты РСЗО 55 артполка лейтенант Бинго.

— Бинго! Нанести удар по наступающему противнику. Бейте «Градами» и из орудий по этим уродам на максимальную дальность, — и капитан снова умчался.

Разглядеть отсюда ничего, конечно, невозможно, поэтому пришлось палить в белый свет, как в копеечку, максимально задрав направляющие. Гаубиц у нас не было, а стрелять из противотанковых орудий неизвестно куда — это просто вверх идиотизма! Но дурной приказ всё равно остаётся приказом! Такова война. Ожидая появления противника, решил всё же изредка обстреливать указанную гору.

По готовности единственной установки БМ-21, я махнул рукой:

— Пли!

«Бдыщ! Бдыщщ! Бдыщщщ!» — стартовали одна за другой ракеты и, вырвавшись из ствола, с оглушительным воем устремились вперёд.

— Заряжай!

Солдаты проморгались и, отплёвываясь от песка и пыли, поднятых выстрелом, бросились перезаряжать установку. Снарядов у нас много, залпов на пять уж точно хватит. Но вот куда мы палим — неизвестно. Бьём приблизительно по квадрату, в который ткнул капитан, а кто там, что там… Или даже по своим хреначим, всё может быть.

Пока мои бойцы перезаряжали установку, я пытался получше всё рассмотреть и понять положение дел. Схватив бинокль, залез на самую высокую точку танка и, стоя на нём, приложил окуляры к глазам. Оптика услужливо приблизила картину поля боя, показывая, как наши ракеты подняли вверх тонны пыли, раскрасив линию горизонта чёрным дымом и багровыми всплесками огня.

Повернув бинокль влево, я с удивлением увидел темные коробочки бронетехники, которая совершенно точно не могла оказаться эфиопской! То же обнаружилось и справа. Нас окружали и делали это явно превосходящими силами. Эфиопская же армия, зажатая в клинья, медленно откатывалась назад.

— Первое, второе и третье орудие развернуть влево! Четвёртое, пятое, шестое и седьмое остаются на своих местах! Восемь, девять, десять развернуть вправо! Нас пытаются окружить. К бою! И пускай духи Африки нам придут в помощь!