Траутман какое-то время ощутимо боролся сам с собой, но потом вздохнул:

– Наверно, не имеет смысла и дальше скрывать правду. Рано или поздно вы все равно все узнаете.
– Он взглянул на Майка.
– Ты когда-нибудь спрашивал себя, откуда у твоего отца этот корабль?

– Я... я думал, что он сам спроектировал его,- заикаясь, произнес Майк.

Траутман махнул рукой, словно отметая всякие глупости.

– Это то, во что должны были поверить все. Легенда, которую капитан Немо сам придумал, сам же и распространил, чтобы отвлечь внимание от истины. Но вы-то знаете о подлодке не понаслышке, а изучили ее вдоль и поперек. Я даже опасался, что вы сами по себе додумаетесь, что здесь явно что-то не так. Ни один человек не в состоянии построить такой корабль.
– Он категорично замотал головой.
– И через сто лет еще не сможет.

– Но... тогда это значит...
– Майк замолчал. Внезапно его осенило, и все вдруг стало ясным и понятным: десятилетние поиски Арронакса, нападение Винтерфельда на экспедицию и ужас Траутмана, когда он узнал об этом.

– "Наутилус" построили атланты?!
– потрясенно произнес он.

– Твой отец сам никогда не рассказывал мне, как "Наутилус" попал в его руки, - серьезно объяснил Траутман.
– Но один раз он все же упомянул затерянную в глубинах моря империю. И под этим он мог подразумевать только Атлантиду, не так ли?
– На мгновение старый капитан прикрыл глаза и продолжил изменившимся от тревоги голосом: - Если затонувшая цивилизация атлантов была в состоянии построить такие корабли, как этот, то можешь ли ты себе вообразить, что там еще после них осталось? Вот на это и надеется капитан Винтерфельд.

Майк побледнел, до конца осознав значение того, что рассказал Траутман. Он переводил взгляд с одного мальчика на другого и видел, что все были потрясены так же, как и он сам. Лишь Сингх оставался невозмутим, как обычно.

– Думаю, что Винтерфельд с самого начала пытался разузнать истину об Атлантиде, - продолжал Траутман.
– Может быть, именно поэтому ему и понадобился "Наутилус" - чтобы с его помощью разыскивать Атлантиду. Только представьте себе: техника Атлантиды в руках такого сумасшедшего, как Винтерфельд.
– Траутмана передернуло от этой мысли.
– Поэтому я и вернулся. Не важно, как мы это сделаем, и не важно, чего это будет стоить, но мы обязаны остановить сумасшедшего. Винтерфельд никогда не должен отыскать Атлантиду!

Сингх опустил бинокль, поморгал немного уставшими от напряжения глазами и снова надолго приник к окулярам, прежде чем передать прибор Траутману, стоявшему рядом на металлической палубе подлодки. Это был особенный, ни на что не похожий бинокль - как почти все вещи для повседневного пользования, находившиеся на борту "Наутилуса". Бинокль принадлежал прежним владельцам "Наутилуса". Огромный и. тяжелый, с блестящими медными винтами по бокам и стеклами, казавшимися совершенно не прозрачными, потому что были черными как сажа, он увеличивал гораздо лучше любого другого бинокля, когда-либо попадавшего в руки Майка. Даже лучше, чем длиннющий школьный телескоп, стоявший в его комнате в Андара-Хаус. И это был лишь ничтожный пример того, насколько технология атлантов опередила технологию людей начала двадцатого века.

Возникшие при виде бинокля мысли пронеслись в голове Майка, пока он стоял рядом с Траутманом и Сингхом и искал, что же они увидели за пустым горизонтом.

Прошло примерно три недели с тех пор, как путешественники покинули Олдерни и взяли курс на Атлантику. И радость от того, что они снова были на борту "Наутилуса", и волнения по поводу новых планов Винтерфельда как-то поблекли в повседневной рутине. А вначале все были взвинчены и взбудоражены более, чем обычно.

Теперь, когда ребята знали, что из себя представлял "Наутилус", они словно вновь открывали для себя корабль, и многое, что казалось им раньше непонятным и странным, предстало вдруг в новом свете. Поэтому они исследовали все с новой энергией - за исключением машинного зала, куда Траутман строжайше запретил заходить. Правда, Майк все равно отважился на беглый осмотр через приоткрытую дверь. Огромное, набитое непонятными механизмами помещение было заполнено жутким грохотом и странным золотым пульсирующим светом, который Майк - ему это и самому показалось бредом - почему-то ощущал всей своей кожей и потом весь день не мог избавиться от неприятного покалывания. Он твердо решил, что в будущем всегда будет слушаться Траутмана и не нарушать его запретов.

Что совсем не изменилось, так это страх, что Винтерфельду и в самом деле удастся отыскать Атлантиду. Двигатели "Наутилуса" работали на полную мощь, но Майку казалось, что они топчутся на месте. Он вообще-то никогда не отличался особым терпением, а при мысли, что им понадобится уйма времени, чтобы добраться до цели, Майк начинал тихонько сходить с ума. Ведь Винтерфельд, может быть, уже в эту самую минуту нашел то, что так долго искал. А шансы Винтерфельда еще никогда не были столь реальными.

Траутман такого рассказал о профессоре Арронаксе, что тот просто не выходил у них из головы. Все эти рассказы внушали ребятам благоговейный трепет перед талантом профессора.

Арронакс был одним из тех счастливчиков, кому довелось побывать на борту "Наутилуса". И это событие полностью изменило его жизнь. С тех самых пор он посвятил свою жизнь исследованиям морских глубин и, прежде всего поискам легендарной Атлантиды. Траутман рассказал, что профессор к настоящему моменту точно знал, где именно следует вести поиски, более того, он теперь обладал и средством, которое поможет ему достичь цели. Сконструированный по его чертежам батискаф позволял опускаться на глубину в сотни метров, превосходя любой другой механизм на свете. Соперничать с батискафом мог только "Наутилус".

– Да, это точно он, - сказал Траутман и опустил бинокль.
– Никаких сомнений. Это "Леопольд".

Майк мгновенно собрался. Он с облегчением понял, что бесконечно тянувшееся время поисков закончилось. По спине пробежал холодок тревоги: что же им еще предстоит?

– Рядом корабль поменьше, - добавил Траутман.
– Полагаю, что это судно Арронакса.

– Значит, все это правда, - мрачно подвел итог индус.

Траутман выжидающе молчал.

– Не понимаю,- вдруг сказал за их спинами Бен. Майк обернулся и увидел, что все до единого поднялись на палубу.
– Вы же сами утверждали, что море в этом месте около шести тысяч метров глубиной.