С моих губ от неожиданности слетел тихий стон, и широко раскрыв глаза, я уставилась на него. В тех местах, где его руки согревали меня своим теплом, стало покалывать.

— Вечер прошел хорошо, — ответил он в сантиметре от моих губ. Я чувствовала, как от тяжелого дыхания Блейка колышутся пряди моих волос. Между нами было слишком мало пространства, и от этой близости у меня кружилась голова.

— У тебя слишком длинный язык, ты знаешь это? — спросил он, вглядываясь в мои глаза с таким усердием, словно старался что-то в них отыскать.

Я хотела вырваться из его цепкой хватки, возразить ему, но не смогла. Блейк схватил мои руки и зафиксировал их над головой.

— Но меня это даже заводит, — шепнул он, заставляя напряжение внизу моего живота сжиматься.

Его взгляд обвел мои губы, а затем двинулся ниже, касаясь подбородка, шеи и груди, спрятанной под черной тканью кофты. Блейк заставлял мою кожу воспламеняться, гореть и изнемогать в желании ощутить его нежные прикосновения или терзающие поцелуи.

В любой другой день, с любым другим мужчиной, который решил бы вот так схватить меня против моей воли, я давно разозлилась бы, замахнулась и ударила бы его по голове. Но не сейчас, не с ним. С Блейком у меня даже не возникало подобной мысли. Все о чем я могла думать, так это о том, чтобы снова почувствовать вкус его губ.

Он подался вперед, сливаясь со мной в страстном, диком поцелуе. Руки, которые до этого я с усердием старалась вырвать из оков Блейка, ослабли, и тогда мужчина отпустил их, позволив мне скользнуть ладонями по его крепким плечам.

Легкие обожгло, весь мой кислород испарился, и пришлось приоткрыть губы, чтобы сделать вдох, чем Блейк быстро воспользовался. Он властно обхватил ладонями мое лицо и углубил поцелуй, лаская горячим языком мои губы, и вторгаясь в мой рот. Его движения были рваными и жесткими, но такими уверенными, заставляющими меня желать его с какой-то совершенно новой, неизведанной страстью, почти животной, сносящей все на своем пути, как торнадо.

Я застонала, и принялась водить руками по его спине, чувствуя крепкие мышцы под своими ладонями. Он творил что-то невообразимое с моим телом. Я не хотела в этом признаваться, но как же приятно было ощущать его губы на своих губах. Его горячий язык кружил с моим в диком танце, и от этого в груди разливалось тепло.

Блейк отстранился с легкой улыбкой на губах, и я разочарованно пискнула. Я смотрела на его губы, не в силах оторваться, пока не услышала низкий, хриплый смешок, прокатившийся у моего уха. Смеялись эти прекрасные губы, которые мне хотелось попробовать снова.

— Я думаю мне пора, — пробормотала я, наконец, возвращая взгляд к его глазам.

— Ты уже говорила это, — усмехнулся он, довольный тем, какой эффект оказывал на меня. — Спокойно ночи, — тихо произнес Блейк, снова склоняясь над моим лицом.

— Угу, — ответила я, обхватывая руками его шею и притягивая к себе, сливаясь в еще одном горячем поцелуе.

Над ухом раздался звон, и я поняла, что пришел лифт. Двери раскрылись, словно поторапливая меня.

— Я пойду.

Сердце стучало так, что я слышала его эхо в ушах.

— Конечно, — ответил Блейк, но рук с моей талии не убрал.

Нехотя я высвободилась из его объятий, и напоследок, встав на носочки, невинно чмокнула его в щеку. Так, словно мы не целовались, как оголодавшие секунду назад, так словно Блейк не вжимал мое тело в свое, позволяя чувствовать его внушающую эрекцию.

Он улыбнулся напоследок и уехал, а я, поднявшись в холл отеля, вызвала такси и вернулась в свою большую пустую квартиру.

Возможно, Блейк не такой подонок, каким пытается казаться.

Блейк

На подъездной дорожке поместья Джефферсон показалась белая Мазератти Джима. Все уже в сборе, и готовы были отужинать: мой отец и я, Майя и ее родители. А вот Джим почему-то считал, что он вправе опаздывать.

— Блейк ты ведь уже не в том возрасте, — подметила очевидный факт Майя. Девушка стояла рядом со мной и также смотрела в окно, разглядывая белую Мазератти, и Джима и задний двор нашего поместья.

— О чем ты? — без интереса спросил я.

Майя громко цокнула.

— Спорить, сможешь ли ты уложить девчонку в постель, это так по-детски не думаешь? — спросила она, наклоняя голову. Ее светлые волосы легли на плечо, следуя за движением хозяйки. Зеленые проницательные глаза смотрели прямо в душу. А голос сочился осуждением, но только на меня ее приемчики не действовали.

Я всегда считал Майю кем-то вроде своей сестры от других родителей. Она знала меня как никто другой, лучше Кайла. Я объяснял это тем, что она была девушкой, а девушки часто подмечали то, что не способны заметить парни. Но сейчас ее женское чутье нашептывало ей откровенный бред.