— Да, — Мечеслав стоял в паре шагов от тупика, опершись на стену, и выглядел не очень.

То ли потому что все очень плохо и пора паниковать, то ли это просто эффект ведьминского ночного зрения.

— Почему?

— Потому что меня пугает эта стена, — он дернул плечом. — И я не хочу за нее выходить.

«Здесь есть механизм открытия, нужно его просто найти».

Чтож, если ведьма считает, что такого пояснения упыря — достаточно, чтобы не биться о тупик головой, стеная о повороте не туда, то будем искать механизм.

— А заклинания для этого никакого нет?

«Вообще, судя по его словам, нам хватит заклинания попроще, — вдруг хмыкнула Варнава. — Отойди-ка подальше, мы сегодня все-таки будем ломать стены».

Я отступила на пару шагов, направляя руки на преграждающий путь монолит, и Мечеслав тут же отполз подальше, уже как-то совсем нехорошо держась за стеночку.

— Крепись, скоро мы выберемся отсюда.

По моему телу снова прокатилась волна разрушительной, жгучей магии, вырвавшись из ладоней яркой вспышкой магического удара. Загрохотали разлетающиеся осколки, зазвенело от взрыва в ушах — а может и от магии, я уже слабо понимала причины своих проблем.

И в тоннель хлынул солнечный свет.

Я потрясла головой, приходя в себя, и тут же испуганно оглянулась на вампира, боясь, что он не успел скрыться от смертоносных лучей. Но угол освещения был достаточно высоким, чтобы опасным стал только небольшой пятачок тоннеля у входа, и Мечеслав оказался вне этих границ. Правда, смотрел на солнечную черту так, будто она сейчас подползет, схватит его за ногу, и утащит в белую бесконечность. Мда-а-а-а, нелегко быть вампиром, явно!

— Нужно наколдовать ему полог, — я выглянула на улицу, осмотрела окружающий лес, наш выход, оказавшийся прямо в каком-то холме, и оглянулась обратно во тьму. — И убираться отсюда.

И слава ведьминому ночному зрению, вовремя отключенному, судя по всему, — свет дня не резанул по глазам и не стал задержкой.

Я вернулась к вампиру, подняла его, уже успевшего осесть на пол, обратно в вертикальное положение, и встряхнула:

— Давай же, нам осталось-то всего ничего, и мы будем в безопасности.

По правде говоря, я понятия не имела где мы, и сколько там нам еще до безопасного места, но оптимизм — наше все. И плевать, что подобный оптимизм где-то уже на уровне слабоумия. Мы выбрались из подземелий злобного колдунишки, и из леса выберемся! Рано или поздно.

И хотелось бы, чтобы рано, о да.

Варнава наколдовала нам полог тьмы, и я потащила вампира к выходу. Он вроде даже пошел самостоятельно, просто держась рядом, чтобы не приходилось далеко растягивать радиус заклинания, и это казалось добрым знаком хорошего завершения нашей миссии… вот только через какой-то десяток шагов мир пошатнулся. Солнечный свет будто стал ярче, предметы — призрачнее, а звуки стихли, уступив место ватной, отвратительной тишине.

Я успела отбросить Мечеслава обратно в тоннель за миг до того, как полог тьмы распался, а я завалилась на землю, потеряв равновесие. Вампир вскрикнул, на секунду полета оставшись без защиты и потеряв концентрацию, не совсем удачно упал на камни, но тут же развернулся, рванулся к черте света:

— Варнава!

– Не… выходи… из тени, — кажется, на простой приказ я потратила все, что у меня только было.

— Если ты сейчас не проснешься, я тебя поцелую.

Елки конопатые, вот это угроза!

Я аж вскочила от подкравшейся из ниоткуда опасности! Но тут же опала обратно от дикой боли во всем теле, и уже потом осознала, где я, что я, и почему так страшно.

Последнее, что я помнила — это смутное видение Мечеслава, тянущего ко мне руки из темноты тоннеля, и вдруг я дома, в своей спальне, в кроватке, заботливо укрытая одеялком, а рядом — КириллКирилыч, человек, любящий угрожать спящим секретарям домогательствами, судя по всему. И либо это вот все сон, такой, относительно прекрасный, потому что болело немилосердно, шеф смотрел этими своими карими собачьими глазами, а я не могла прочитать его взгляд, либо я пропустила львиную долю поворотных в моей жизни событий. Потому что, судя по включенным лампам и темноте за окном, прошел не час и не два времени с момента солнечной границы между мной и вампиром.

И, наверное, у меня было очень говорящее выражение лица, потому что КириллКирилыч протянул мне кружку и предложил:

— Я рассказываю, что знаю, и спрашиваю, чего не знаю, а ты пьешь восстанавливающее зелье и строишь из себя хорошую девочку. Идет?

Я кое-как села (начальник заботливо помог поудобнее подложить под спину подушечку), и забрала у него кружку с зельем:

— Начинайте.

Ой, а голос-то, голос у меня кто украл? И в какой момент? Верните, пожалуйста, этот непонятный хрип мне не нравится!