Совершенно схематичное, безжизненное исполнение рельефа, причастная форма вместо , встречающаяся в ранних христианских памятниках Боспора, и характер письма — все указывает на то, что перед нами надгробие начала II в. н. э., когда скульптурное искусство на Боспоре явно стало вырождаться. — имя новое; его следует сопоставить с иранскими именами и [140] . Надгробие найдено на территории металлургического завода 6 апреля 1927 г. вовремя рытья фундаментов для нового рабочего поселка.

Какое отношение имеют к покойному три рельефные сцены? В первой сцене и во второй покойный Лисимах, очевидно, в своем семейном кругу: он представлен возлежащим на ложе, он же с суковатым посохом в руке вместе с двумя отроками стоит перед женщиной (женой), сидящей в кресле. Третий рельеф, представляющий группу воинов, намекает на его общественное положение: он был воином и, возможно, погиб в бою.

Надгробие из местного известняка, в виде прямоугольника, обломанное снизу, с тремя рельефными изображениями. Высота 1,12, ширина 0,59, толщина 0,19. Сверху надгробие было украшено анфемием, как видно по двум сохранившимся отверстиям.

Верхний рельеф представляет сцену загробной трапезы: слева восседает на кресле женщина в траурной позе, ниже кресла маленькая фигура девочки; на ложе возлежит бородатый мужчина с венком в правой руке, ниже ложа мальчик с сосудом в приподнятой руке и каким-то предметом в другой (кувшин). У ложа стол на трех ножках с какими-то неясными предметами.

Второй рельеф изображает двух всадников в развевающихся плащах, впереди мальчик в такой же позе, как выше; первый всадник с бородой, без копья, за ним, по-видимому, прислужник его с копьем наперевес, с остроконечной головой (остроконечный шлем).

В третьем рельефе снова два всадника с развевающимися плащами, без копий, впереди фигурка мальчика с приподнятым сосудом в руке.

Походные сцены характеризуют покойного как военачальника.

Надписи, которая была, очевидно, под рельефом, не сохранилось. Рельефная работа сделана грубо, примитивно, но оригинально и сильно. Венок в руке возлежащего — признак позднего времени [141] . Надгробие должно быть отнесено к началу II в. н. э. и представляет грубое искажение типа ранних скульптурных традиций. Плита в 1922 г. была уже во дворе музея; по словам надсмотрщика Л. Димиденко, найдена на Долгой скале.

Необходимость исследования периода, непосредственно предшествовавшего основанию боспорцами торгового города в области дельты Дона, неоднократно становилась передо мной в последние годы при занятиях городищами области Танаиса, в особенности городищем у станицы Елисаветовской. Так как и самая постановка темы, и определение временных границ интересующего меня периода обусловлены именно этой работой, мне придется привести, прежде всего, некоторые выдвинутые в ней положения [142] .

На основании размеров городища, его положения у судоходной реки, окружающего его некрополя, наконец, сделанных при расследовании городища и некрополя находок Елисаветовское городище с полной уверенностью может быть определено как крупный торговый пункт, в котором сходились для торговли местное население Придонья с одной стороны, греки области Боспора — с другой; а сравнение данного городища с другими поселениями дельты Дона делает в высшей степени вероятным предположение о локализации здесь Танаиса первого периода. Временем возникновения этого боспорского торжища, как об этом свидетельствуют находки в первом из содержащих античный материал слоев, следует считать рубеж V и IV вв. до н. э., до того здесь существовало местное поселение того же типа, что и расследовавшиеся А.А. Миллером «архаические» поселения в городищах Кобяковом, Гниловском и т. д.

Расположенный в непосредственном соседстве с городищем курганный некрополь дает нам представление о той части местного населения Придонья, которая вела в Танаисе торговлю с греками.

Быт этой группы общества представляется несомненно уже очень усложненным. Греческий импорт фигурирует здесь не только в виде отдельных ценных предметов: керамика греческих типов, чернолаковая и простая, присутствующая в большинстве погребений, и ряд находок бронзовых сосудов греческих форм указывают на широкое применение греческой посуды в быту тех слоев местного общества, к которым принадлежали погребенные; остродонные амфоры, также составляющие постоянную принадлежность погребального инвентаря, говорят о вошедшем в обычай потреблении вина и масла. Наряду с этим налицо и целый ряд элементов, характерных для скифских погребений. Таковы части туш барана или лошади, постоянно помещаемые в могилу, иногда в типичных скифских котлах; таково скифское оружие, скифские ритуальные сосуд и характерные для скифов украшения (гривны, нашивные бляшки и т. д.). Такого рода наслоение свойственных греческому обиходу черт на быт, сохраняющий в основном негреческий характер, типично для местного общества северного Причерноморья повсюду, где это общество вступает на почве торговли в теснейшее общение с колониями; и наряду с таким проникновением греческих черт в обиход известной части туземного общества мы во всех подобных случаях можем наблюдать усиливающееся расслоение внутри этой группы общества. Это сказывается, прежде всего, в большем или меньшем богатстве инвентаря; определенной степени богатства погребения соответствуют известные особенности обряда. А.А. Миллер, особенно детально прорабатывавший некрополь Елисаветовского городища, в читанном им в мае 1932 г. в секторе рабовладельческой формации Гос. Академии истории материальной культуры сообщении особенно подчеркивал наличие таких групп, по которым распределяются все погребения Елисаветовского некрополя; по его наблюдениям, этих групп, резко отличающихся друг от друга, здесь намечается не менее четырех.

Отмеченные черты местного общества области Танаиса могут явиться только в результате уже существовавших в течение известного времени торговых сношений данной области с греками. Но где начало этих сношений? На рубеже V и IV веков, когда здесь возникло боспорское торжище, или когда-то раньше? Скорее последнее: подавляющее большинство погребений Елисаветовского некрополя принадлежит тому же времени, что и слои с греческими находками в городище, в том числе и первый, ранний слой; и самые ранние из этих погребений уже характеризуются всеми отмеченными мною особенностями, указывающими на связь с греками. Невольно напрашивается предположение, что основанию торжища предшествовал известный период, во время которого торговля с греками существовала, но, может быть, не имела той организованности и интенсивности, создать которую могло только наличие постоянного торгового пункта.