— Если бы существовала какая-то высшая идея справедливости, — сказал Борис Сергеевич, — и все делалось так, как это надо, а не так, как случайно получилось, а нам с вами было бы предначертано встретиться и сойти на каком-нибудь полустанке, то мы бы, наверное, так и поступили… А если нет — значит, этой высшей справедливости не существует…

Ирина Константиновна вновь внимательно посмотрела на Бориса Сергеевича, и вновь улыбка скользнула по ее лицу. Из динамика над их головами прозвучал негромкий мужской голос:

«Граждане пассажиры! В связи с ремонтом моста маршрут поезда меняется. Дальше состав пойдет в объезд по боковой ветке…»

Борис Сергеевич и Ирина Константиновна восприняли это сообщение спокойно. В объезд так в объезд. Они продолжали смотреть в окно. Красный диск солнца завис над самой кромкой горизонта, а спустя несколько минут стал постепенно исчезать, будто кто-то невидимый втаскивал его в землю. Небо в этом месте было багряным, потом стало розовым, шафранно-желтым, и еще долго-долго кусок неба светился нежно-желтым светом.

А здесь у поезда уже сгущались сумерки. Отчетливей стал слышен перестук колес. Время от времени в поле зрения появлялись и исчезали какие-то старые деревеньки и маленькие городки с церквушками и островерхими колокольнями. Окна домов светились неяркими огоньками, похоже, в них зажгли керосиновые лампы.

Стоящими у окна мужчиной и женщиной овладело одинаковое чувство беспричинной тревоги, будто они ждут чего-то очень хорошего, от чего холодеет сердце, к чему давно неосознанно готовились и что смутно предчувствовали.

— Может быть, это смешно, но мне почему-то очень жаль, что нам с вами придется расстаться, — вполне искренне сказал Борис Сергеевич.

— Мы можем и не делать этого, — негромко отозвалась Ирина Константиновна, не поворачивая к нему головы. — Ведь если очень хочется, то можно станцевать даже на подножке трамвая. Не так ли? — Она с вызовом посмотрела на Бориса Сергеевича.

По тону ее голоса, по выражению ее лица он понял, что она не шутит, и засмеялся от охватившей его радости.

— Неужели такое возможно?

В ответ Ирина Константиновна только пожала плечами, что означало — а почему бы и нет?

Поезд ехал теперь уже вдоль большого озера, в густо-синей, почти до черноты, воде которого слабо отражались крыши небольшого провинциального, какого-то старинного городка. Подъехали к станции. Ирина Константиновна и Борис Сергеевич вышли на перрон. Еще не до конца стемнело, и в поздних сумерках было видно, как по перрону прогуливается несколько очень старомодно одетых пар. В деревянном одноэтажном здании станции тоже горели почему-то керосиновые лампы. «Наверное, здесь еще нет электростанции», — подумал Борис Сергеевич.

Громко прозвучал удар колокола. Мелодичный звон покатился по воздуху. Потом второй, третий… «Поезд отправляется!» — прокричал кто-то в темноте. Раздался свисток, запыхтел паровоз, маленький состав дернулся, лязгая буферами, и тронулся с места. Борис Сергеевич и Ирина Константиновна взобрались по ступенькам в вагон и увидели, что тот стал как будто меньше и похож на вагончик узкоколейки.

— У меня какое-то странное ощущение, — сказала Ирина Константиновна, — будто мы попали в прошлый век, но меня это, признаться, почему-то нисколько не удивляет…

Они вошли в свое купе и даже не удивились, что их попутчики исчезли. Очевидно, уже сошли, подумали оба. Тускло светила керосиновая лампа. Ирина Константиновна и Борис Сергеевич сидели рядом на скамейке, прижавшись плечами друг к другу, а поезд между тем, покачиваясь, шел вперед. Правда, сейчас уже не так быстро, как раньше. Наконец он замедлил движение и стал останавливаться. Ирина Константиновна и Борис Сергеевич, не сговариваясь, поднялись, взяли вещи и направились к выходу. Они сошли на деревянный настил перрона, поезд свистнул и исчез, словно растворился в ночи.

Светила луна, было тихо. Впереди виднелся маленький домик полустанка, окруженный палисадником. Они направились к нему, будто заранее зная, что за этим домиком их ждет возок, запряженный двумя лошадьми. Возница — какой-то бородатый мужчина, — поклонился им, взял вещи и пригласил садиться. Они забрались в возок, и он двинулся по укатанной грунтовой дороге. Все это Ирина Константиновна и Борис Сергеевич воспринимали как вполне очевидный и само собой разумеющийся факт. Они жадно дышали запахом травы, перемешанным с неповторимым запахом печного деревенского дымка. Где-то недалеко залаяла собака. Возок остановился.