Эту историю можно изложить предельно коротко. Я купил арбуз и отнес его домой. Но при таком изложении пропадают нюансы. А без нюансов какая же история?

Итак. Я взял билеты в кино на вечерний сеанс. По пути стал в очередь за арбузами. Астраханскими.

Арбуз я купил, но прежде, чем купить, отстоял за ним целый час. Лезли там разные типы, а продавщице все равно, кто деньги сует. Берет и слева и справа. Пришлось сделать ей замечание. Ей слово — она в ответ десять. Потребовал книгу жалоб. Она ноль внимания. Я, конечно, не стал бы ничего писать, если бы она по-другому себя вела. А то обозвала нахалом, свиньей и другими похожими словами. Я тебя-де, в шляпе, помню. Ты всегда на моих нервах играешь!

Это я-то? Да я в первый раз к этому ларьку подошел. Так меня унизить в глазах общественности.

— Ты бы прежде, чем со мной говорить, язык свой прикусила, — резонно посоветовал я.

После этого она отказалась меня обслуживать. Ну не обидно ли? И, главное, очередь на ее стороне. Дескать, не хами человеку. Видишь, как старается. Старается? Уж я-то вижу, как она старается. Бросит арбуз на весы, стрелка еще летает в разные стороны, а она уже сумму называет. Математик! Я стою рядом, требую справедливости. Надоел ей, видно, мой контроль.

— Уйди, — говорит, — бога ради. А то я за себя не ручаюсь. Возьму самый большой арбуз, трахну по твоей башке, посмотрим, кто крепче.

Глянул я на часы — батюшки, время поджимает. Не успею в кино. Засуетился.

— Дай, — говорю этой нахалке, — арбуз, и разойдемся как в море корабли.

— Ну, вот еще, — отвечает. — Извинись вначале. А там посмотрим.

Делать нечего. Пошел в Каноссу. Извинился. И попросил тот самый арбуз, которым она хотела меня по голове трахнуть. Потянул этот сувенир на девять килограммов. Она, правда, с меня за десять слупила. Но на этот раз я смолчал. Чего со скандалисткой связываться?

Еле донес арбуз. Пришел домой — жена аж трясется:

— Где ты шлялся?

— Вот, — говорю, — билеты в кино.

Она посмотрела на часы, на меня. И промолчала. Но выражение лица у нее было такое: в своем ли я уме. Я тоже глянул на часы.

— Зато какой арбуз! — говорю.

— Какой? — спрашивает. — Не иначе зеленый. Ведь у тебя все не как у людей.

— Почему же не как? — говорю. — Очень даже как. Дай нож.

Взял нож и со всего маху вонзил его в арбуз. Лучше б я вонзил его в ту самую продавщицу. Конечно, он оказался зеленым. Не знаю, правда, кто был более зеленым в ту минуту. Арбуз или я.

Вот и вся история, которую можно изложить словами: «Я купил арбуз и принес его домой, а он оказался зеленым. Впрочем, первый раз, что ли?..»

Мне было не по себе — меня глодала неясная тревога. А ветер за окном скрипел костями старых деревьев и выдувал последнее тепло из комнаты, в которой я тщетно пытался согреться. И я решил убить мой страх перед холодом и темнотой — оделся, вышел из своей пустой, одинокой квартиры, спустился на трясущемся железном лифте вниз и оказался на улице.

Я шел по улице, и метель острыми крупинками больно резала мне лицо и засовывала свои длинные холодные пальцы за воротник. Люди выбегали из теплого парного зева метро и, зябко ежась, бежали по домам. Я долго ходил — все сильнее замерзая и постепенно успокаиваясь.

И вот я подошел к своему плохо освещенному подъезду. У его двери я заметил собаку. Дрожа от стужи, она жалась к подъезду. Это был довольно крупный рыжий пес с провисшей спиной. Он едва держался на ногах. Я шагнул ближе. Он, пошатываясь, отпрянул в сторону.

«Эх, дружище, — сказал я. — Как же ты разуверился в людях!» Я оставил дверь приоткрытой и пошел к лифту. Спустя несколько минут я вернулся сюда с подстилкой и куском колбасы для собаки. Мой пес уже устроился у батареи. Увидев меня, он вскочил на ноги и с неуверенным ожиданием уставился на меня. Я положил у батареи подстилку и колбасу и вновь вернулся к себе. «Кому-то на белом свете еще хуже, чем мне», — пробормотал я.

Теперь мне уже не было так холодно и одиноко, как всего час назад.

В четверг, 24 мая 197… года, в точно назначенное время от Северного вокзала отошел поезд дальнего следования. В третьем купе после сутолоки посадки пассажиры приходили в себя, настраивались на дорожный лад, знакомились.

Два приятеля, высокий худощавый Саша и маленький крепыш Петя, оба в модных вельветовых костюмах бежевого цвета и в массивных очках, напускали на себя важность и таинственность. Из их намеков выходило, что они едут в командировку с какой-то особой миссией, о которой они и хотели бы, но не имеют права распространяться. Миссия же их заключалась в том, что они, дипломированные инженеры, прихватив к отпуску еще один месяц за свой счет, подрядились частным образом за круглую сумму отладить механизмы на фермах одного колхоза.