Кирилл целуется не сдерживаясь. Он не кокетливый и не нежный, и уж точно не пытается подстроиться под меня.

Нет.

Он просто покоряет меня.

Но он очень страстный и отдаёт всю свою энергию, выкладываясь на двести процентов, как и во всех других сферах своей жизни. Твёрдые камешки моих сосков трутся об упругие мышцы его груди, вызывая болезненные ощущения.

Но все это не имеет значения.

Мои мысли заняты только одним, Кирилл снова прикасается ко мне. После месяцев моральных пыток в их худших проявлениях, он наконец, смотрит на меня так, как я смотрю на него, когда он не обращает внимания.

Извращённое желание, которое горит в моей груди, отражается в его глазах арктического волка.

Он снимает с меня халат, так что мы оказываемся кожа к коже. Сердцебиение к сердцебиению. Хотя ритм моего сердца сумасшедший, по сравнению с его. Хотела бы я обладать такой же ментальной способностью, чтобы контролировать огромное количество эмоций, которые я испытываю к этому мужчине.

Все ещё удерживая меня ремнём вокруг моей шеи, он поднимает мою ногу к своей талии, а затем толкает. Меня немного отпружинивает, когда моя спина ударяется о матрас.

Его рот покидает мой, но волнение все ещё отражается на его сжатой челюсти и напряжённых мышцах. Когда он говорит, его слова глубоки, заряжены, почти полностью посвящены контролю, который он так хорошо умеет поддерживать.

— Я хотел оставить в покое сегодня вечером, я действительно хотел. Но ты жадная маленькая шлюшка для моего члена, не так ли, Солнышко?

Моё сердце разрывается.

Я соглашусь на все что угодно, если он будет называть меня этим прозвищем. Абсолютно на все!

Честно говоря, я думала, что он никогда больше не назовёт меня им, я почти забыла, какое это неземное чувство, когда тебя называют его солнцем.

Земля вращается вокруг солнца. Но мой мир начинает вращаться вокруг него, и я не уверена, что я чувствую по этому поводу.

— Ты принадлежишь мне, — выдыхает он мне в ухо, а затем прикусывает. Он отпускает ремень и резко засовывает три пальца в мою изголодавшуюся киску.

Моя спина выгибается, и во мне одновременно вспыхивает – вожделение, страсть и.. даже благодарность.

И тут меня осенило. Он полностью завладел моим разумом, думаю и моим сердцем тоже, потому что оно бьётся как сумасшедшее.

— Твоя киска моя, и я могу делать с ней все, что мне заблагорассудится. Я единственный, кто может контролировать твоё удовольствие или его отсутствие. Это, блядь, моё.

Сгибая и разжимая пальцы, он толкает их в сводящем с ума ритме. Я извиваясь отталкиваюсь от матраса, и стону громче, чем когда-либо.

В отличие от прошлого раза, Кирилл не наказывает и не мучает меня. Не отказывает в оргазме.

Даже близко нет.

Он прикасается ко мне с единственной целью – как можно скорее довести меня до экстаза.

Он доказывает, что он единственный, кто может контролировать мой сексуальный аппетит. Единственный, кто может сделать меня таким животным, просто прикасаясь ко мне.

Конечно же, через несколько толчков я начинаю кричать. Волны экстаза захлёстывают и поглощают меня целиком. Освобождение настолько сильное, что я на несколько мгновений перестаю дышать.

— Все в тебе моё, — говорит он мрачными словами, вытаскивая свои пальцы из меня и заменяя их своим членом.

Он такой огромный и твёрдый, что я впадаю в мини-шок, но по какой-то причине ещё больше влаги покрывает внутреннюю поверхность моих бёдер, и моя киска сжимается вокруг его обхвата и длины, требуя ещё больше внутри меня.

Кирилл тащит меня к краю кровати, пока сам стоит. Мои ноги согнуты по обе стороны от его скульптурной талии, когда он использует силу своих бёдер, чтобы вонзиться в меня.

Он – чистая сила. Абсолютно сводящая с ума в своей форме, и за ним невозможно угнаться.

Но я все равно кладу ладони на его крепкий пресс. Мне нужна связь, ощущение его кожи на моей, напоминание о том, что он снова прикасается ко мне.

Он снова хочет меня.

Я никогда не переставала хотеть его, так что получить наконец взаимность на это чувство, все равно что парить в облаках.

Так что мне все равно, что это причиняет боль при каждом толчке. Меня не волнует, что завтра я, вероятно, буду ходить нелепо.

До тех пор, пока он будет принадлежать только мне, вот так.