— Даже твоя киска знает, что она принадлежит мне. Ты чувствуешь, как она приветствует мой член дома?

Я киваю.

— Никто, кроме меня, не прикоснётся к тебе, никто не будет владеть тобой, причинять тебе боль. Никто, блядь, — он наклоняется, хватает концы ремня, который все ещё вокруг моего горла, и тянет в противоположных направлениях. — Ты моя грёбаная собственность, Солнышко.

Я не могу дышать.

О, черт. Я не могу дышать.

Но даже когда я думаю об этом, я чувствую, как оргазм поглощает меня. Мой рот открывается в бессловесном крике, когда тепло наполняет мои внутренности.

Кирилл вырывается, ослабляет ремень на моей шее, подтягивает меня в сидячее положение, засовывает свой полутвёрдый член мне в рот и кончает мне в горло.

— Я хочу, чтобы ты слизывала каждую каплю, как хорошая девочка.

Я кашляю, но высовываю язык, чтобы облизать его член и свои губы. Я смотрю ему в глаза и наслаждаюсь тем, как они темнеют, просто наблюдая за мной.

И вот так просто я совершенно забыла о сегодняшнем нападении.

Кирилл прав.

Я принадлежу только ему.

18 Глава

Кирилл

Я теряю контроль.

Я чувствую, как это просачивается мне под кожу, цепляется за кости и разрушает каждую крупицу дисциплины, которую я поддерживал все эти годы.

Единственная причина такой кощунственной перемены начинается и заканчивается тем, что женщина лежит в моих объятиях после того, как я трахал её до тех пор, пока она больше не могла этого выносить.

Пока она не заплакала, всхлипнула и, наконец, не взмолилась тем мягким голосом, который делает со мной дерьмо:

— Мне действительно нужно поспать, и тебе тоже. Хорошо?

Я определённо не могу заснуть, черт возьми.

Во-первых, это отвлекает, когда она обнимает меня во сне и даже закинула свою ногу на мою в каком-то территориальном владении.

Моя Саша может показаться наивной, но в ней тоже есть животное, как и во всех нас, и это животное должно заявить о себе.

Я пометил её кожу красным и оставил синяки и засосы по всей груди, животу и внутренней стороне бёдер, но она тоже оставила свои собственные следы. Они невидимы и скрываются под кожей, но они такие мощные в своей мягкости и такие... раздражающе стойкие.

Саше даже не пришлось физически блокировать мой член в течение этих последних месяцев, потому что мой член по-прежнему отказывался прикасаться к любой другой женщине, кроме неё.

Наверное, именно поэтому я чуть не сломал её сегодня. Мне пришлось напомнить себе, что вчера её похитили и чуть не изнасиловали. Мои навыки ведения переговоров со звериной стороной моего члена пришли к ошеломляющей остановке, когда она подчинилась всему, что я ей предлагал.

Я предупредил её, что не собираюсь сдерживаться, но она стояла там, глядя на меня с тем же желанием, которое скрутило мои внутренности.

Не имеет значения, как сильно я стараюсь держаться от неё подальше, если она бросает на меня такой взгляд, вся моя решимость исчезает.

Я провожу пальцами по её волосам, затем останавливаюсь.

Какого хрена я делаю?

Всегда есть потребность прикоснуться к ней, будь то во время секса или вне его, а я не из тех, кто занимается всяким сентиментальным дерьмом. Я трахаюсь, и только для того, чтобы удовлетворить физическую потребность. Я не получаю удовольствия от ухаживания за женщинами или поклонение киске, но все эти принципы кардинально изменились с тех пор, как в моей жизни появилась эта конкретная женщина.

Я не только хочу удержать её, но и испытываю непреодолимое желание преследовать её.

Я даже не знаю, что, черт возьми, это значит.

Ухаживание за женщинами не происходит в нашем мире. Большинство наших браков заключаются ради союза или какого-то стратегического дерьма, и союз должен быть одобрен самим Паханом.

Реальный вопрос в том, почему я хочу преследовать Сашу, когда она у меня уже есть?

Из-за того, что она не твоя и может уйти.

Этот долбанутый демон в моей голове прав.

Да, Саша обнимала меня перед сном, её губы приоткрылись в лёгкой улыбке, а её руки и ноги обвили меня, как будто она боялась отпустить меня, но она также не на сто процентов здесь.

У неё есть корни в каком-то другом месте, и, если я полностью их не искореню, она никогда не будет моей.

Я отпускаю её волосы и убираю её руку и ногу с себя. Саша утыкается лицом мне в грудь, отказываясь отпускать меня даже во сне, но я осторожно подталкиваю её, пока она не ложится на подушку.

Трахнуть её было самым логичным или нелогичным решением нерешённых проблем моего члена, но это не самое лучшее.