Стены были из голого металла, но пол пластиковый – глушить шаги. Разумно, если учесть, что в среднем они тяжелее человека и ботинки у них на магнитной подошве, как в скафандрах. Он вышел из лифта и пошел, не оглядываясь, прямо по коридору. Солдаты, попавшиеся навстречу, не выказывали ему почестей: как и все они, он шел по своим делам, равный среди прочих. Нас никто не встречал.

Меня солдаты повели по другому коридору – влево. Эс-Тирран наверняка пошел на мостик – докладывать о выполненной миссии. А я… А меня… Ведут в каюту? В тюрьму? Если бы я знала.

Но ничего страшного не случилось: затемненный коридор привел в жилой сектор. Я угадала.

– Ваша каюта, Эми-Шад.

Передо мной открылась переборка.

– Благодарю, – пробормотала я.

За мной закрылась дверь и я осталась одна в тишине и прохладе. Остались ли солдаты на дверях или ушли, я не знала – из коридора не проникали звуки. Каюта была достаточно просторной. И здесь уже кто-то жил – меня привели в апартаменты мужа, а не в отдельные. Значит, он действительно считает меня женой.

Я вспомнила, как назвал меня солдат. Эми-Шад – «жена Шада». Это моя новая фамилия.

В каюте я этого не чувствовала, но по опыту поняла, что мы расстыковываемся со «Стремительным» и уходим.

Дико, до зубовного скрежета хотелось выбежать в коридор и посмотреть, как в иллюминаторах исчезает «Стремительный». Но не знала, можно ли мне выйти или генерал хочет, чтобы я ждала здесь.

Женщины из их народа не обязаны слушаться мужа. Но я не григорианка, еще и рабыня… Уже бывшая, но еще минут пять назад была невольницей. Подумав, я все-таки вышла. Солдат на дверях не было, коридор полностью пуст. По наитию я пошла не к выходу из жилого сектора, а в обратном направлении. Все корабли одинаковы, а в конце жилых отсеков часто делают что-то вроде уголка отдыха. Там будут и окна. Здесь же не было ничего, кроме скучных металлических стен и одинаковых дверей.

Коридор вильнул и расширился в просторное помещение. Потолок терялся высоко, там были лампы, но сейчас они были отключены. Свет давали только пара светильников, замаскированных в стенах, а еще – световая дорожка вокруг огромного, во всю стену окна. Из-за нее казалось, что окно обведено гибким неоном, светящимся приятным голубоватым светом.

А за стеклом в темноте действительно исчезал «Стремительный».

Массивная корма с жилой надстройкой, локаторы, массивные двигатели, утопленные под брюхом – очертания постепенно таяли в темноте. Его еще долго будет видно в иллюминаторах – из-за отблесков на обшивке. Сначала, как отражение луны в пруду, затем, как звезда, на которую смотришь ночью. На радарах его будет видно дольше.

Я подошла медленно, словно к опасности, очарованная видом. Ощущения и картинка конфликтовали в сознании – я на корабле, но не на «Стремительном». Я смотрела на него со стороны, а затем широко улыбнулась. Не весело, скорее нервно, но эмоции, которые я копила со вчерашнего дня, требовали выхода. Я истерично рассмеялась и прижалась к стеклу. На корабль я хотела смотреть как можно дольше – чтобы поверить, и насладиться моей победой.

Все равно, что будет дальше и чем все закончится.

Самое главное случилось: я сбежала. Обманула свою страну, судьбу, самого злейшего и опасного человека во вселенной. И теперь – самого мертвого.

«Стремительный» никогда не подходил к базам.

Он, громадный и недосягаемый, как бог, всегда был где-то в стороне – над всеми. Сильнейший флагман, наделенный особыми полномочиями. Все время, что мы воевали, я ни разу не покидала корабль.

Восемь лет. Восемь. Не дышала настоящим воздухом, не видела других лиц, кроме военных и рабов.

Можно понять, почему я волновалась, когда через несколько часов солдат сообщил, что мы зайдем на базу, и я смогу ее посетить

На борт станции я сойду в новом качестве…

– Рива Эми-Шад! – обратился ко мне солдат.

Пока он не подошел, я рассматривала станцию в громадный иллюминатор, упираясь предплечьем в стекло. Теплое на подогреве, оно не жгло, но и не студило. Приятное ощущение.

Я обернулась.

Солдат склонил голову, изображая поклон. Только он смотрел исподлобья и это выглядело угрожающе. Но на Григе можно так смотреть даже на монарха.

– Ваш шаттл готов. Генерал Эс-Тирран приказал купить вам одежду.

– Хорошо, – подумав, согласилась я.

Он прав, мне нужна одежда – со «Стремительного» я бежала в чем была. В рабской форме вспомогательных служб. Жесткий воротничок, манжеты, черный цвет – я мечтала сжечь эту форму. Только что выбрать взамен?

– Прошу, – не разгибаясь, он сделал жест рукой, приглашая пройти к шлюзу.

В исполнении григорианца это выглядело зловеще, словно он приглашал меня к столу, где я стану главным блюдом. Я любезно улыбнулась, одернула форму… А затем одернула себя: я вела себя как рабыня… Но и женой генерала я себя еще не ощутила.