И писем целая гора!

Да ведь какие? Между них —

Екатерины и Петра!

Ну как же их не разобрать!

И принялся читать их князь,

Меж ними связь восстановлять,

С историей вводить их в связь...

Понадобилось книг — и год

За годом время в вечность мчит, —

Один, все ночи напролет,

Зарывшись в книги, он сидит

И пишет рода своего

Историю... И чудно всем:

Совсем нельзя узнать его!

Другой стал человек совсем!

Россия стала для него

Святыней, избранной страной;

Ее началам торжество

Пророчит в жизни мировой.

«Не могут-де ее понять;

Всё точку зрения берут

На мир из Рима! Надо взять

Из Византии — и поймут!..»

Такое свойство, впрочем, есть

В истории российской: тот,

Кто вздумал за нее засесть, —

Пиши пропал: с ума сойдет!

Один профессор — он в Москве

Средь наших умственных светил

Стоял едва ль не во главе —

Серьезно это говорил.

1880

ЮБИЛЕИ

ЮБИЛЕЙ ШЕКСПИРА

Преданья Севера изображают бога

Седящим высоко над областью громов:

Спокойный, видит он из светлого чертога

И землю, и моря, движенье облаков,

Полет воздушный птиц, могучий ход китов

И быстрый лани бег; он взглядом проникает,

Как накипает медь и золото в горах,

Как дуб растет, как травка прозябает,

Как в человеческих сердцах

Родится мысль, растет и созревает...

Таков и ты, Шекспир!

Как северный Один,

На человечество с заоблачных вершин

Взирал ты! Знал его — и у кормила власти,

В лохмотьях нищего, в пороках, во вражде;

Но, кистью смелою его рисуя страсти,

Давал угадывать везде

Высокий идеал, который пред тобою

В величьи божеском сиял,

И темный мир людей, с их злобой и враждою,

Как солнце бурную пучину, озарял...

И триста лет прошло — и этот идеал

Везде теперь родной для всех народов стал.

С запасом всех личин, костюмов, декораций,

С толпой царей, принцесс, шутов, и фей, и граций,

По шумным ярмонкам, средь городов и сел —

Ты триумфатором по всей земле прошел:

Везде к тебе толпа восторженно стремилась,

И за тобой, как за орлом,

Глубоко в небо уносилась,

И с этой высоты на мир глядеть училась

С боязни полным торжеством!

Счастлив, счастлив народ, которого ты сын,

Чья мощь, чей смелый дух твой воспитали гений!

Как горд он в этот день, под гул земных хвалений,

Несущихся к тебе, искусства исполин!

Но в дни, когда ты цвел, и смело и свободно

Британский флаг вступал уж в чуждые моря,

Ты смутно лишь слыхал о Руссии холодной,

Великолепии московского царя,

Боярах в золотой одежде, светозарных