Палатах, где стоит слоновой кости трон

И восседает сам владыка стран полярных,

Безмолвием и славой окружен...

Товарищ сильному быть может только сильный!

Изнеженных племен искусство чуждо нам!

Ты, строгий сердцевед, ты, истиной обильный,

Как свой ты на Руси пришелся по сердцам!

По русским городам, по сценам полудиким

Рукоплескания не попусту гремят

Твоим созданиям великим,

И музы русские под сень твою спешат!

Ты наш — по ширине могучего размаха,

Ты наш затем, что мы пред правдой не дрожим,

И смотрим в пропасти без страха,

И вдаль уверенно глядим.

1864

КРЫЛОВ

Когда стою в толпе средь городского сада

Пред этим образом, из бронзы отлитым,

И, к нам склонившися, и к малым, и к большим,

С улыбкой доброю, с приветливостью взгляда,

Он точно, с старческой неспешностью речей,

Рассказывает нам, с своих высоких кресел,

Про нравы странные и глупости зверей,

И все смеются вкруг, и сам он тихо-весел, —

Мне часто кажется, что вот — толпа уйдет,

И ласковый старик впадет сейчас же в думу,

Улыбка кроткая с лица его спорхнет

Вслед умолкающему шуму,

И лоб наморщится, и, покачав главой,

Проводит взглядом нас он строгим, и с тоской

Промолвит: «Все-то вы, как посмотрю я, дети!

Вот — побасенками старик потешил вас,

Вы посмеялися и прочь пошли смеясь,

Того не угадав, как побасенки эти

Достались старику, и как не раз пришлось

Ему, слагая их, смеяться — но сквозь слез,

Уж жало испытав ехидны ядовитой,

И когти всяческих, больших и малых, птиц,

И язвины на пальцах от лисиц,

И на спине своей ослиное копыто...

И то, что в басенке является моей

Как шутка, — от того во времена былые

Вся, может, плакала Россия,

Да плачет, может быть, еще и до сих дней!»

1868

КАРАМЗИН

Посв. Мих. Петр. Погодину

Вхожу ли в старый Кремль, откуда глаз привольно

Покоится на всей Москве первопрестольной,

В соборы ль древние с гробницами царей,

Первосвятителей; когда кругом читаю

На деках их имена, и возле их внимаю

Молитвы шепоту притекших к ним людей, —

А там иконостас, и пресвятые лики,

И место царское, и патриарший трон;

А между тем гудит, гудит Иван Великий,

Как бы из глубины веков идущий звон, —

Благоговением душа моя объята,

И всё мне говорит: «Сие есть место свято!

Смотри: когда кругом лишь бор густой шумел,

А на горе сиял лишь храм святого Спаса

Да княжий теремок, где бедный князь сидел, —

Беседа вещая таинственно велася

Здесь меж святителем и князем. Здесь его,

Как древний Самуил, благословил владыка

На собирание народа своего —

Святителя завет исполнился великой!

Помалу собралась вкруг белого Кремля,

Как под надежный щит, вся Русская земля,

И каждый град ее свою здесь церковь ставил.