Тяжелый вздох еще бежит;

И — след утихнувшего гнева —

Бурун вскипает здесь и там,

И слышен гул глухого рева

Вдоль по отвесным берегам...

Плыву я, счастьем тихим полный,

И мой гребец им дорожит:

Чуть-чуть по влаге, сам безмолвный,

Веслом сверкающим скользит...

Молчит — и лишь с улыбкой взглянет,

Когда на нас от берегов

Чуть слышным ветерком потянет

Благоухание цветов:

Как будто сильфов резвых стая,

Спрыгнув со скал, дыша теплом,

Помчалась, вся благоухая,

Купаться в воздухе морском...

7 мая 1859, Неаполь

К МИСС МЕРИ

Перед тобой синеет море,

Заря играет по горам,

Но как тоскующая лебедь

Блуждаешь ты по берегам;

За убегающей волною,

Сжимая руки, ты следишь,

И «где он? где? скажи, о море!»

В пустыню с воплем говоришь!

«КНЯЗЬ NN И ГРАФ ФОН ДУМ — ЕН...»

Князь NN и граф фон Дум — ен,

Мичман С., артист Б — ин,

Мечут с хохотом червонцы

В глубину морских пучин.

За червонцем в ту ж минуту

Мальчик — прыг! исчез в водах, —

И уж вынырнет наверно

С золотым кружком в зубах...

Молодец!.. Но, милый мальчик,

Знаю бездну я одну...

Сам господь червонцев всыпал

Много в эту глубину, —

Только дна ты в ней не сыщешь!

Эта бездна, милый мой,

Сердце мраморной мисс Мери,

Англичанки ледяной!

«В ТЕМНЫЙ ХРАМ ОДИН ПРОКРАЛСЯ...»

В темный храм один прокрался

Луч полдневный, озаря

Два-три белых покрывала

Из толпы у алтаря.

Тихо! точно как на отдых

Собрались в прохладный храм —

Эти ангелы под своды,

Эти люди к алтарям.

Вы войдете: что малюток

Улыбается! что глаз —

Черных глаз — в толпе безмолвной

Подымается на вас!

«ВОТ С РЕЗНОЙ КАФЕДРЫ ГРОЗНО...»

Вот с резной кафедры грозно

Держит речь к толпе монах

И к огромному распятью

Припадает весь в слезах.

«Се страдалец! — восклицает —

Острый терн чело язвит!

Се божественные ребра!

Кровь ручьем из них бежит!

Он за вас приемлет муки!

Вам же трудно для него

Обуздать порывы плоти,

Страсти сердца своего!..»

И толпа вокруг рыдает,

Всё готова обуздать, —

Лишь бы, выйдя вон из храма,

Черных глаз не повстречать.

«АХ, МЕЖ ТЕМ КАК ВЫ СТОЯЛИ...»

Ах, меж тем как вы стояли,

На решетку опершись,

В темном храме, и душою