— Где мальчишка? — Тут же спрашивает она.

Старик поворачивается, задерживает на колдунье взгляд, пододвигает к столу табурет, садится и, достав из рукава небольшую, ровную палочку, начинает ковыряться в глиняной фигурке.

— Собирает за домом травы. — Тихим голосом отвечает старик. — Ему полезно немного побыть одному, ведь он только что узнал о своем проклятии и….

Айва тут же вскакивает с печи.

— Ты ему рассказал?! — Спрашивает колдунья сердитым тоном.

Не удерживаясь, она сжимает кулак, выставляет перед собой, не сводя глаз с волшебника, а следом, рядом с ее кулаком вдруг появляется заметное облачко белого пара, тут же рассеивается волной, а кулак ударяет в печную трубу с такой силой, что Айва от боли зажмуривается на миг.

Тут же колдунья подходит к старику, вернув сердитое выражение.

— Ты что делаешь, старый дурак?! — Злится Айва.

Она замолкает, вспомнив про мальчика, и оборачивается к двери, а старик, коротко взглянув в сторону Айвы, спокойно продолжает говорить, собираясь закончить мысль, которую перебила колдунья.

— …и сейчас, — продолжает волшебник тихим голосом, — ему нужно как следует подумать над тем, согласен ли он попытаться стать мастером проклятий.

Айва замирает и медленно изменяется в лице, поднимает кулак, зажмуривается на миг и уже собирается заговорить, как старик ее перебивает.

— Только помни, что мальчик легко нас услышит, если ты будешь так кричать.

Айва через силу удерживается от гнева и склоняется над волшебником, но сказать опять ничего не успевает.

— Так значит, он тебе все же не безразличен. — Тихо говорит старик, продолжая ковыряться палочкой в глиняном слепке. — Ты все еще недостаточно хорошо скрываешь эмоции.

— Как будто я пытаюсь! — Отвечает колдунья резким тоном. — Он не сможет подчинить свое проклятие, и ты сам это знаешь!

— Верно. — Хмурится старик, продолжая говорить тихим, размеренным голосом. — Только иного способа ему помочь у нас не осталось.

Только эти слова заставляют Айву успокоиться и перевести дыхание.

— Это еще почему? — Спрашивает она с недовольством, но уже тише.

— Мальчишка…, - начинает старик и вдруг тяжело вздыхает, — ты же заметила, что он стал меняться, верно?

Айва не отвечает, но старик знает, что угадал мысли колдуньи.

— Проклятие все больше проявляется в мальчике. — Продолжает он говорить. — Оно не только растет на его спине, пуская в мир свои черные корни, но и укрепляется в душе мальчишки, заставляя его изменяться, становиться злее.

— Это еще не….

— И сегодня, — сразу перебивает старик, — оно на миг овладело его умом. Мальчишка желал знать, для чего мы собираем травы, а я не говорил, и тогда он поднял с земли камень, замахнулся и стал кричать, требуя, чтобы я все рассказал.

Внезапно в лице Айвы проявляется удивление и одновременно с тем беспокойство, она перестает сердиться, подставляет к старику табурет и садится рядом, заглядывая в его глаза. Миг она глядит чувственно и мягко, но затем отводит взгляд и пытается изобразить ухмылку, которая сейчас выходит совершенно не такой, как обычно.

— Надеюсь, он попал тебе по голове. — Говорит она. — Тебе все равно не навредит, а твоему самолюбию это как раз бы пошло на пользу.

Старик вздыхает и отставляет поделку из глины на стол, а затем оборачивается на табурете к колдунье. С обычным, спокойным, ничего не выражающим лицом он берет Айву за кисть и подтягивает руку, которой она ударила по печи, чтобы осмотреть.

— Он не стал бросать камень. — Продолжает старик рассказывать, осторожно рассматривая ладонь колдуньи. — Миг покричал, а затем сам себя испугался, выронил камень и хотел убежать.

Старик замолкает, встает и отходит к соломенной кровати. Айва следит за ним, ни на миг не отвлекаясь, ждет услышать, что было дальше, но волшебник не торопится, достает из-за кровати спрятанный за блоком соломы дырявый котелок, выгребает остатки густой мази, возвращается назад и всю мазь осторожно растирает по ушибу на руке колдуньи.

У Айвы заканчивается терпение, и она приподнимается с табурета, хотя и не встает.

— И?!

— В какой-то миг он понял, что собою не управляет. Это было заметно во взгляде мальчика. Он растерялся, выронил камень и смотрел на меня с таким лицом, будто уже меня ударил и только потом это осознал. — Продолжает старик говорить спокойным, тихим голосом.

Он неторопливо втирает мазь в руку колдуньи и молчит до тех пор, пока не заканчивает. Лишь после волшебник отпускает ладонь Айвы, поднимает глаза и всматривается в ее неспокойное выражение.

— Ты ведь понимаешь, чего он испугался? Его напугал не поступок, а желания, которые овладевают мальчиком против его воли.

Айва миг не двигается, затем медленно опускается на табурет, но сразу встает и скрещивает руки на груди.

— Он не справится. — Говорит колдунья уже спокойней.

— Давно ты не показывала своего беспокойства.