С этой сложной конструкцией вновь согласились все. Что ж, успех. Только придётся реально явиться пред очи Мэри Бастинды — хоть бы и для того, чтобы Хойл не задался вопросам, отчего он собратьям латиносам говорит одно, а делает строго отличное.

13

Диас и Маданес отработали грузчиками. Осторожно снесли Рамиреса, рядом положили пирамидку и моноцикл.

— Была в логове? — доктор кивнул на пирамиду.

— Да, а что? — Хойл не ответил. Чтобы скрасить повисшую паузу, Бенито немного развил тему артефакта. — Вот, несу показать Мэри Бастинде. Может быть, тоже заинтересуется. Ей, говорят, от Собачины нужно было другое…

— Неужели, секс? — доктор изобразил круглые глаза.

— Нет. Шкура Собачины. Я слыхал, что Квентин из Нового Зеона обещался её содрать и госпоже доставить. Ну так вот, если впрямь говорят правду, то тогда Мэри Бастинде Сью шкура вряд ли понравится. Почему? Да слишком она вонюча.

— Уверяю вас, — широко улыбнулся врач, — что не только шкура. Я советовал бы и вам перед аудиенцией у госпожи принять ароматическую ванну. Можно в одиночестве, можно в сопровождении. Победителю адской твари в нашем свободном посёлке радостно поможет любой и любая. Заказать вам ванну? В котором сопроврождении?

— За ванну — заранее благодарю. Сопровожденья не нужно. Так бывает легко отвлечься от дела, да сложнее к нему вернуться… Вы, дотторе, послали за носилками для Рамиреса? Не беспокоиться — уже готовят носилки и ванну? Если так, то простите мою навязчивость. Если бы кто-нибудь посторожил для меня моноцикл, было бы вовсе здорово. Багажа моего вроде бы и немного, но унести его сложно. Посторожит раб Джон? Это бы было прекрасно.

Когда за Рамиресом пришли носилки, высокопоставленный доктор Хойл отлучился, чтобы отдать ещё какие-то распоряжения — может, по поводу моноцикла, может, что-то своё. Те, кто принёс носилки тоже нашли по вкусу занятие — точить лясы с зеваками на площади.

Раненый лежал на носилках, предоставленный самому себе. Движимый не столько «высокими соображениями», сколько законами поля, Бенито к нему подошёл, чтобы выдать какое-нибудь ободряющее напутствие — что ему, жалко? Благо, Рамирес находился в сознании — как и большую часть времени после охоты на крысопса-гиганта.

— Береги свою кровь, — приказал Бенито. — Не дай им сцедить остатки!

— Ха, облезут, — благодарно ответил тот. — Кстати, Бенито…

— Что?

— Диас и Маданес не сказали… — старый приятель подыскивал слова.

— О, Диас и Маданес люди свободные. Они редко передо мной отчитываются, — Родригес усмехнулся.

— В общем, Флорес тебя освободил от должности. Сразу, как ты уехал.

Неужели Бенито не догадывался, когда уезжал?.. Теперь кажется, потому и уезжал, что догадывался…

— Упразднили службу?

— Нет. Флорес передал руководство над нею Лопесу. Тот упирался, но Флорес и Рабен крепко на него надавили…

— Это и называется «упразднили службу», — вздохнул Бенито. — Что ж, спасибо, что предупредил.

Лучше поздно, чем никогда, если не слишком поздно.

Тут внезапно Бенито накрыло волной смеха.

— Что такое? — спросил Рамирес.

— Опоздал ты мне это сказать. Чуть пораньше — ходил бы сейчас здоровым.

— Это как?

— Не повёл бы я вас тогда к Адской Собачине. Да зачем: она же в мой личный зачёт уже не пойдёт.

или О случаях недостоверности галлюцинаторных антиципаций

1

Чудо! Зеону потребно чудо — кто бы в том сомневался. Но при чём здесь университетская специальность Кая? Ксеноистория — не генератор чудес, а скромная гуманитарная специальность, позволяющая многим (и Каю бы в этом числе!) ничего не производить, а кормиться с того, что тебе и так интересно. Прикладное значение ксеноистории очень невелико. В чём оно вообще? Базовые смыслы ксенотехнологий и побочные контексты их влияния на культуру — звучит сухо, для Кая непривлекательно.

На прикладных исследованиях имени в науке не сделаешь. Да, кто успеет подсуетиться, того может озолотить. Для учёных это возможности приработки к профессорским ставкам. Но кто платит, тот и владеет материалами. Чаще владеет так, что секретит, прячет от глаз. Кто бы когда отменил ксенотехнологию из-за разведанной ксеноисториками побочки? Выплывает всегда позже, вместе с именем проплаченного светила науки, которое догадалось первым, но молчало, честно молчало по условиям своего контракта с очередной трансгалактической корпорацией.