Сказав это, он опустился на одно колено, протягивая ко мне маленькую открытую шкатулку из белого бархата, внутри которой красовалось роскошное кольцо из белого золота и крупного, сияющего всеми гранями изумруда. Мне казалось, что это происходит не со мной, или я вижу прекрасный сон. Сколько раз в девичьих грезах я представляла себе этот момент, когда меня позовут замуж, произнеся традиционную для Эсфира фразу, и все равно, услышав эти слова наяву, словно не поверила в их реальность. Эрик продолжал выжидающе смотреть на меня.

– Я согласна, - кивнула я в ответ, протянув ему руку для кольца.

В его глазах полыхнул огонь торжества, и лицо озарила широкая улыбка. От радостного волнения мои пальцы слегка дрожали. Поднявшись с колена, он мягко взял мою ладонь, осторожно надев кольцо на безымянный палец левой руки. Издревле на Эсфире считалось, что помолвочные и обручальные кольца нужно носить с той стороны, которая ближе к сердцу.

– Мне все еще не верится, что это действительно происходит, - призналась я, уткнувшись ему в грудь.

– Неужели ты ничего не поняла, когда приехала сюда? – прозвучал над моей макушкой удивленно его голос.

– Да были у меня догадки, - призналась я ему. – Но я будто бы боялась себе лишнего надумать.

– Ну да, вдруг бы я в последний момент передумал, - промолвил Эрик со смехом. – Ждал-ждал восемь столетий… Ну, уж нет! Я не идиот, чтобы вот так упускать самое ценное, что когда-либо было у меня!

Не успела я опомниться, как вновь оказалась в плену его поцелуя с терпким привкусом цитруса и ароматом зимы. Неторопливого, невероятно чувственного и донельзя откровенного, будоражащего самые потаенные желания. Только я ощутила твердую почву под ногами, как вновь голова пошла кругом. Тело вновь стало ватным и податливым в его руках.

– Подаришь мне вальс? Только ты, я и музыка, – тихо спросил Эрик после поцелуя, очертив пальцем мою нижнюю губу.

– С удовольствием, - согласилась я.

Его лицо было так волнующе близко, что казалось – вот сейчас он снова меня поцелует, но Эрик повел меня в бальный зал, не сводя с меня при этом влюбленных глаз. От его взгляда по коже пробегали мурашки. Когда мы уже без верхней одежды оказались в середине зала, мой жених прошептал заклинание, щелкнув пальцами. Послышался характерный скрип проигрывателя, и музыка вальса с тонкой серебряной пластинки вознеслась ввысь под прозрачные своды потолка. Я мгновенно вспомнила этот вальс, лишь только услышала его первые аккорды.

– Это же тот самый вальс, под который мы танцевали впервые! – воскликнула я, на что Эрик победно улыбнулся, согласно кивнув.

– Это вальс земного композитора Евгения Доги. Я долго думал над тем, какую же мелодию мне выбрать, и именно «Граммофон» так и просился каждый раз в мои мысли.

Я приблизилась к нему в нарушение правил танцевального этикета, но сейчас это было позволительно – в огромном, роскошном зале, где убранство символизировало наше единение, мы были совершенно одни. Аккорды вальса окутывали нас нежностью, снежное небо качалось над нами, мысли мои были полны грез о предстоящей помолвке, и кажется, я только сейчас начала постепенно осознавать, что произошло в моей жизни всего несколько мгновений назад. Эрик легко кружил меня под музыку вальса, иллюзорный снег летел с потолка, а весенне-зимнее сплетение ароматов витало в воздухе. Вновь его губы нашли мои, породив в душе эйфорию такой силы, что я уже не ощущала притяжения этой планеты, воспарив куда-то ввысь. Мне не хотелось, чтобы этот вальс заканчивался. Самый чувственный вальс из всех, что я когда-то танцевала. После «Граммофона» заиграл один из зимних вальсов Эсфира - «Зимнее небо», а после него я узнала «Холодное солнце января». Мы смотрели друг на друга, танцевали, касаясь друг друга так, как совсем скоро не сможем, когда сюда пожалуют гости бала, и с упоением целовались. Время, отведенное нам на двоих, стремительно пронеслось, о чем мы благополучно забыли, но раздавшийся сигнал кристаллофона вернул нас в текущую реальность.

– Ваше время вышло, будущая ячейка эсфирского общества. Скоро начнут прибывать гости, - услышала я довольный голос Вальгарда. – Она же согласилась?

– Конечно, согласилась, - ответил Эрик с улыбкой, и прижав меня к себе, поцеловал в макушку, после чего убрал артефакт связи в карман камзола.

Окинув взглядом мой венец и серьги, он покачал головой, все так же улыбаясь.

– Сидел и по ночам делал этот комплект, даже не подозревая, кто же эта девушка, для которой он был предназначен в подарок. Теперь я, кажется, знаю, как выглядит улыбка судьбы, - промолвил он.

– Этот комплект – один из моих любимых, - призналась я ему совершенно искренне.

– Ты еще не видела остальные, - загадочно промолвил мой жених.
– Поверь, там есть, на что посмотреть. Тебе позавидует сама императрица.

– Какие такие остальные? – удивилась я. – Ты о чем?

– О большом сундуке украшений, которые были сделаны мной для тебя.

Услышав это, я удивилась еще больше.

– И когда ты успел целый сундук заполнить?

– За несколько столетий. Вполне приличный срок для того, чтобы собрать достойную коллекцию. Как только я отточил свое мастерство, так и начал делать украшения в твою честь, складывая их на хранение в сундук под чары стазиса, чтобы не потемнели за многие годы. Самые первые я потом все же переделывал, доводя до идеала, - поведал мне жених самым будничным тоном.

Кажется, от этого признания я забыла, как дышать. Подумать только – сундук драгоценностей.

– С ума сойти! И ты хочешь отдать их мне?

Эрик изумленно посмотрел на меня.

– А для кого я их делал? Конечно, тебе. Что за вопросы, свет мой? Все это принадлежит тебе. Ну и мое сердце, конечно, тоже.

Едва мы обнялись, стоя прямо посреди зала, как из проходной комнаты послышалась возня и смех, а затем двери отворились, впуская к нам целое море людей, которое гудело, свистело и хохотало.