«Как же я тебя ненавижу!»– Стучало в висках.

«Как. Же. Я. Тебя. Ненавижу» – Сказала она вслух.

Вечерами в июле жара не спадала. Она, казалось, каплями оседала по коже. Черными дымящимися шашками прожигала легкие изнутри при каждом вдохе. В черных костюмах было невыносимо жарко, но зато пот был не заметен. Отойдя от гаражей, они двигались в сторону реки. Красное, распухшее лицо было невозможно скрыть, как и потрескавшиеся губы, и чуть сорванный, сиплый голос.

– Расскажи мне, как это было? – Костя вдруг остановился у большого дерева, и взял её за руку. Она не понимающе уставилась на него.

– Ну, про ту историю в школе – Он буквально вцепился взглядом, не отпуская не на секунду из виду опухшее красное лицо. Но только на пару секунд, потом расслабился, и его рука мягко легла на её. – В школе, в апреле.

– Я не хочу говорить об этом.

– Пожалуйста. – Он сжал руку крепче, а вторую положил на плечо. Просительно, непривычно мягко протянул он.

Она помялась немного, но он тоже молчал, только рука тяжелее давила на плечо.

– В этом году еще снег был в начале апреля – Она чуть прикрыла глаза, и мысленно перенеслась в школу. Светлые стены коридора, измызганный линолеум, нет окон, только двери торчат открытыми глазами, пока не начались уроки. Каждую перемену класс разбивается на небольшие компании, и кто-то идет курить на задворки, кто-то стоит у подоконников, а кто-то идет за едой.

– Я после уроков пошла покурить, там, где гаражи. – Голос осел, и сипел трубой, вот-вот совсем закончится – Я не знала, что они тоже пойдут за мной.

– Кто они? – Он внимательно, и даже ласково смотрел на неё.

– У меня не сложилось вообще с одноклассницами. Есть Катька, но её в тот день не было. Может поэтому они и выбрали этот день. Три девочки из класса. Они подошли, сказали, что я такая же уродина, как и мой отец, и что мне не место среди них.

– А ты?

– А я стояла, как вкопанная, и слова не могла сказать. Они вертелись вокруг, трогали мои руки, постоянно повторяли, что я уродина.

– А ты им что-то ответила?

– Им не нравилось, что я молчу. Когда они начали толкать меня, бить руками по ключицам и плечам, я чуть не упала. Руки положила в карманы, в одном из них были большие портняжные ножницы. Острые. Я про них совсем забыла, одела зимнюю кофту в этот день, и случайно нашла вот так.

– У тебя вот так просто лежали в кармане ножницы? У меня обычно пустые карманы.

– Я украла. Не знаю почему, за полгода до этого случая, взяла в одном месте, и не вернула. Мне нравилось трогать острые края, засунув руку в карман. Мне кто угодно мог говорить, что угодно, и в этот момент, мои руки были в карманах, и я чувствовала себя бессмертной что ли. – Она немного улыбнулась, пытаясь не заплакать. Губы чуть дрожали, и она не могла говорить быстро, поэтому делала большие паузы, и громко вдыхала воздух через рот.

– А что потом случилось?

– А потом они уже почти собрались уходить, перемена заканчивалась, они добились, чего хотели: я стояла красная, как рак, с горящими ушами, и полыхающими щеками, еле-еле сдерживаясь, чтобы не закричать, или заплакать. Они отошли уже на несколько шагов, когда Олеся, это заводила у них, она отделилась, и, повернувшись обратно, она плюнула себе на руку, а, подойдя, начала водить мне по лбу. Не помню, что она точно сказала тогда, но что-то про то, что нужно узнать, где мой порог стойкости и молчания.

А потом она сказала: «Я хочу, чтобы ты заплакала» – По щекам побежали теплые капли. Костя, затаив дыхание, слушал. – Время в тот момент как-то растянулось, мне казалось, она целую вечность водит измазанной ладонью по моему лбу. Я даже не успела подумать ничего толком, схватила одной рукой её за запястье, чтобы не убежала, а второй свободной рукой достала ножницы, и воткнула до середины, почти не глядя, куда попала. Попала в бедро. – Она замолчала, рассматривала свои старые кеды, чуть мокрые от вечерней росы.

– Они позвали на помощь? – Он восхищенно смотрел, чуть раскачиваясь на пятках.

– Да, но не сразу. Я убежала домой, и в школу уже после этого случая не возвращалась. Там учиться оставалось пару месяцев.

– И что потом с тобой было? А что родители тебе сказали?

– Встречи с психологом. Если решат, что я вменяемая, то меня переведут в другой класс, или другую школу. Даже не знаю, что хуже. В моей школе, кажется, все знают уже про этот случай. – Она тяжело вздохнула, и исподлобья мельком посмотрела на него. Его щеки разгорелись, Костя улыбался. Он почти никогда не улыбался.