– Прекрасно, - пробормотал Первый Ученый. Он махнул крыльями своим помощникам.

Они приблизились. Один из них осторожно вытащил несколько больших булавок из перьев Первого Ученого, другой схватил головной убор и сорвал его с головы Первого Ученого.

Старший ку-ко вздохнул с облегчением, сел на край бассейна и опустил свои когтистые лапы в воду. Его перья распушились, раздув его вдвое по сравнению с обычным обхватом.

Я открыла рот, чтобы пожелать ему приятного пребывания.

Гостиница зазвенела у меня в голове. Кто-то пытался открыть канал связи с Баха-чар.

Гостиница вывела для меня экран, и я ответила на звонок. Появилась женщина, закутанная в шаль, так что была видна лишь небольшая часть ее лица. Ее кожа была пестрой, цветовой узор, который обычно можно увидеть у пестрой собаки или черепаховой кошки, и усеяна крошечными ромбовидными выступами. Нет, не выступами, а тонкими чешуйками. Она явно принадлежала к человеческому типу, но я никогда не видела ничего подобного.

– Вы хранительница гостиницы?
– прошептала она настойчивым голосом.

– Да.

– Суверен в опасности. Один из кандидатов не тот, за кого себя выдает. Встретимся у стеклянного ларька на Кривой улице. Я буду ждать полчаса. Никаких мужчин.

Экран потемнел.

Я ШЕСТВОВАЛА ПО ГОСТИНИЦЕ В ДОРОЖНОЙ МАНТИИ: невзрачной, серой, поношенной и слегка изодранной. Шон шагал рядом со мной, выглядя, как грозовая туча, готовая разразиться молнией.

– Это небезопасно.

– Я возьму с собой энергетический хлыст и метлу.

Метла, переделанная в посох для удобства переноски, была в чехле на липучке у меня за спиной. Энергетический хлыст был у меня на поясе под мантией. Сжатие его высвобождало нить длиной в семь футов, которая могла бы отделить человеческую голову от тела, мгновенно прижигая рану. Я практиковалась с ним, и я стала достаточно хороша, чтобы не нуждаться в перчатке, которую я обычно надевала для него. Перчатка была единственной вещью, которую хлыст не резал, но она также причиняла боль моей руке, когда я ее надевала.

Лицо Шона превратилось в суровую маску.

– Этого недостаточно. Я пойду вместо тебя.

– Ты придешь, и ничего не случится. Она сказала: «никаких мужчин».

– Меня не волнует, что она сказала.

– Я уже поняла.

– Ты здесь единственная женщина-хранительница. Если они хотят изолировать тебя, это идеальный способ сделать это. Пошлите женщину, которая притворяется испуганной, так чтобы ты никак не могла привести подкрепление.

– Я приведу подкрепление.

Дверь передо мной распахнулась, и я вышла на террасу, где Карат, Гастон и Дагоркун пили чай и смотрели, как Куки гоняется за желтой бабочкой в саду. Это было похоже на начало шутки. Рыцарь, воин и шпион заходят в бар…

– А вот и наши милые хозяева, - сказал Гастон.
– О-о-о. Мне не нравятся эти выражения.

Два бойца насторожились, как акулы, почуявшие кровь в воде.

– Какие-то проблемы?
– спросил Дагоркун.
– Пожалуйста, пусть будут неприятности. Мне нужно выпустить наружу много накопившегося разочарования.

– Леди Карат, - сказала я.
– Не хотели бы вы совершить короткую прогулку?

Глаза Карат сузились.

– Какого рода прогулка? Потребуется ли для этого заряженное оружие?

– Возможно.

Она вскочила.

– Поехали! Я возьму свой меч.

Карат нырнула внутрь, в общую комнату, и побежала в свои покои.

– Видишь?
– спросила я Шона.
– Подкрепление.

Он зарычал.

– Хорошо.

– Я буду протестовать!
– прогрохотал Дагоркун.

– Прогулка для девочек, - сказала я ему.
– Никаких мужчин.

– Я должен пойти, - крикнул Куки из сада.

Как, черт возьми, он вообще нас услышал?

– Куки, ты мужчина.

Куки улыбнулся в усы.

– Очень тихий, очень хитрый мужчина, которого никто не заметит.

В глазах Шона появился задумчивый огонек.

– Нет, - сказала я ему.

Карат вышла на террасу. На ней был длинный темный плащ, распахнутый спереди, вследствие чего виднелся массивный меч, пристегнутый к бедру. Она поплотнее запахнула плащ и подняла капюшон.

– Готова.

МЫ С КАРАТ СПЕШИЛИ ПО МНОГОЛЮДНЫМ УЛИЦАМ БАХА-ЧАРА. У НАС оставалось около пятнадцати минут.

– Почему Кривая улица?
– проворчала Карат.
– А она не могла выбрать что-нибудь поближе?