Теплайм был самой научно развитой планетой Доминиона.

– Да будет так, - сказал Суверен.
– Пусть обмен знаниями и идеями принесет пользу обоим нашим обществам на столетия вперед.

Он встал и поклонился донкаминам. Донкамины извернулись. Их ноги оставались неподвижными, но их головы, шеи и другие части тела были изогнуты в странных направлениях. Это было проявление уважения, на которое ни один рожденный на Земле человек не мог смотреть без содрогания. Меня пробрала дрожь.

– Аплодисменты нашим уходящим друзьям,– провозгласил Гастон, и арена подчинилась.

Донкамины повернулись, в последний раз посмотрели на всех и, наконец, направились через мост к порталу.

Как только все закончится, я расширю запись о донкаминах в файлах хранителей. Я много узнала о них, и любая дополнительная информация о гостях пойдет на пользу гостиницам. Я уже начала, но мой вклад до сих пор сводился к одной строке заглавными буквами: «НЕ ЛЮБЛЮ, КОГДА МЕНЯ ТРОГАЮТ».

Делегация донкаминов достигла дверного проема. Шея ведущего донкамина вытянулась спиралью и остановилась в шести дюймах передо мной.

– Спасибо за ваше гостеприимство, хранительница. Будьте здоровы.

– «Гертруда Хант» польщена вашим присутствием. Для меня было честью принять вас у себя.

Донкамины вошли в портал. Когда последний из них вышел, я придержала портал открытым, и прибыла новая группа посетителей — Версия Денома в сопровождении четырех стражей столицы. Она бросила на меня испепеляющий взгляд.

– Мы подходим к финалу нашего сегодняшнего события.– Гастон повернулся к каменной скале и протянул руку.

Ората встала и шагнула вперед. Я осветила периметр платформы, и огромные экраны увеличили изображение начальника отдела по связям с общественностью.

– Меня зовут Ората Таван. Я служу Доминиону в качестве посредника Суверена. Моя левая рука касается Суверена, моя правая касается народа Доминиона, и мой священный долг - объединять их.

Красиво сказано.

– Когда мой офис проверял кандидатов для отбора, мы обнаружили ужасное преступление. Один из кандидатов оказался не тем, за кого себя выдавал.

На арене воцарилась полная тишина.

– Каждая делегация привезла лучших из лучших, исключительных, благородных, достойных, но этот кандидат оказался худшим из худших. Доминион, то, что я собираюсь показать вам - ужасно. Но вы должны увидеть это своими глазами, чтобы выполнять свои гражданские обязанности и вынести суждение.

На экранах Пивор из клюв-убийц обезглавил ребенка взмахом меча. Его кожа была темно-лилового цвета, а волосы длинными и прямыми, но это безошибочно был он. Улыбка выдавала его с головой.

– Вы смотрите на Кумбра Аджи ар'Мутерзена, - объявила Ората.
– Третьего сына Гара Пор ар'Мутерзена и четвертого в очереди на то, чтобы возглавить пиратский флот бродяг. Мы его знаем как Пивора.

В отделении клюв-убийц попытался подняться Пивор, но пол поглотил его ноги. Я вырастила пол под ним, и его кресло подняло его на пятьдесят футов в воздух, над сиденьями, оставив его в ловушке на вершине каменной колонны. Он вцепился в подлокотник, пытаясь высвободить ноги, но гостиница крепко держала его.

На экранах вспыхнули стратегически выбранные кадры, галерея зверств Пивора.

Клювы-убийцы заверещали. Я достаточно общалась с ними на протяжении многих лет, чтобы распознать специфический тон их криков. Это был не протест, это было удивление и возмущение. Они не знали.

Мрачная галерея продолжала показ. Ората убрала звук, и, каким-то образом, просмотр ее в тишине создал более ужасающий эффект.

– Когда этот подлый обман был раскрыт, мы столкнулись с вопросом, как действовать дальше. Казалось, надо было просто отклонить его кандидатуру и исключить делегацию, спонсирующую его.

Технически, пока что ничто из того, что она сказала, не было ложью. Она только не уточнила, когда именно был обнаружен обман.

Версия нахмурилась. Да, я тоже понятия не имела, к чему клонит Ората, но, видимо, это был сигнал, потому что охранники начали маршировать по мосту в центральную секцию, Версия шла между ними.

– Однако один смелый член нашей команды, тот, кто отвечал за проверку его кандидатуры, принял решение не останавливать его. Она чувствовала, что обязана воспользоваться этим шансом, и в нужное время разоблачить его злодеяния перед всей галактикой, когда всеобщее внимание будет приковано к этому событию, чтобы все узнали, что он сделал.