– Да ну! – сощурилась я, уже не скрывая нарастающего раздражения. Живот болел, заверения Даррена злили. – То-то, когда меня везли в монастырь, на мне не было ни одного украшения! Даже оберега Светлой!

– Не может быть! Эванс лично надевал на тебя ожерелье! Не такое мастерски выполненное, но… Оно точно было! Ты только и делаешь, что оговариваешь меня! Ты, вообще, не ценишь великодушия. Другой бы на моём месте… – Шумно выдохнул через нос. – Не церемонился!

Почувствовав, что Даррен на грани, я ринулась в атаку. Мне не доставляло радости его злить. Я хотела, чтобы он перестал лицемерить и стал настоящим и в ярости проговорился. Он, конечно, кремень, но отнюдь не идеален.

– А я и не неверная жена, намеренно наставившие рога мужу! Я, дорогой муженёк, тоже многое могу понять, на что-то закрыть глаза и простить, потому что никто не живёт безгрешно. Вот только можно простить человека, осознавшего и раскаявшегося в своём совершенном зле. Ты же, упрямо стоишь на своём, что ничего не знал, не замечал, не видел, в то время как меня морили голодом, лишали разума! И теперь ждёшь от меня душевного экстаза, только потому что Светлая одобрила наш брак? Да я презираю тебя!

Он нахмурился, хотел что-то сказать. Я выставила руку вперёд, чтобы не дать себя остановить.

– Уж не знаю как, но после бегства, когда меня перестали травить «спасительным» пойлом, я пришла в себя и стала собой. Такой, какая есть сейчас!

– Тогда почему в родовом замке, когда не было этого «пойла», в тебе не было ничего от этой, новой Каррины? – прорычал Даррен.

– Об этом знает только Светлая, – развела руками. – Кстати, а ты сам то пойло пил?

– Зачем мне было его пить? У меня не было дара. – Заметив, как я приподняла бровь, неохотно, сквозь зубы уточнил. – Не было, пока ты не разбудила мою драконью суть.

У меня от удивления вытянулось лицо. Даррен как будто стыдясь, тише уточнил:

– В моей крови малая толика драконьей крови. Без твоего дара, я бы никогда не стал полноценным драконом.

– То есть… – я ухватилась за мысль…

– Твой дар – магия огня, питающая сердце драконов. Я со слабой кровью, но твой дар, невероятно сильный, пробудил драконью суть. Теперь между нами связь. Я твой хранитель, защитник, а ты моё пламя, моя сила, моя душа. Ты не сможешь без меня. А я… – вздохнул горестно. – Без тебя. Теперь мы единое целое.

– Сочувствую, – ошарашенно выпалила я.

– Мне?

– Нам.

Брови Даррена удивлённо взметнулись. Он смотрел на меня, будто сомневаясь. И неожиданно спросил:

– Ты совсем ничего не помнишь о священной связи? – Схватился за голову и воскликнул:– Точно! Так и есть! Ты равнодушна к Эвансу, которого обожала больше, чем кого-либо! Ни разу не вспомнила о брате, хотя доверяла ему как себе и рвалась к нему при любой возможности! Не помнишь о нашем браке! Каррина, ты что, совсем позабыла о том, что было?!

Я молчала, не признавалась, но Даррен не глупец. Отпираться бессмысленно.

Повертела головой, наблюдая, как у муженька глаза вылезают из орбит от шока.

– Из-за зелья я вообще ничего не помню. Даже как звали родителей.

Он взвыл, откинулся и, схватившись за голову, принялся биться затылком по каменной стене, оббитой тонким шёлком.

– Не может быть! Не может быть! Почему всё это происходит со мной? В чём я провинился?!

– Тем, что неверный кобель и жестокий человек, спустивший присмотр за невменяемой женой на самотёк, – припечатала я.

– Ты ничего не помнишь, но уверена, что я лжец? – горько усмехнулся Даррен.

– Зато теперь я знаю, что я в уме. Я больше не робкая глупышка, могу о себе позаботиться сама! Знаю, чего хочу и буду идти к цели!

На губах ошалелого Даррена заиграла грустная улыбка.

– Я женился на той Каррине. И той Каррине с её явного согласия изменял. Но теперь ты другая Каррина. Как мне стать другим Дарреном?

– Зачем? Разве тебе плохо живётся?

– Моя жизнь тоже изменилась. Я стал другим. Хотя и в прошлом не был негодяем.

– Удивительные повороты жизни, – пожала плечом, ощущая себя опустошённой и измотанной.

– Что ты помнишь ещё обо мне? – задал вопрос Даррен.

– Всё плохое и ничего хорошего.

Тяжкий вздох стал мне ответом. Откинув голову и закрыв глаза, он заговорил:

– В те дни я жил в замке, иногда покидая его по поручению короля. Я старался, но приступы повторялись чаще, становились более сильными, пока не случился пожар, в котором погибли дорогие мне люди.

Вернувшись домой, узнал об этом. Не мог найти себе места. Я был пьян, зол, потому что горевал.