– Уже? – сир Гевин изумлённо покосился на свои часы.

– Торопятся, – вздохнул советник.

– На плаху, – проворчал сир Гевин. – Я позаботился, чтобы его подпевалы не оказались на заседании в большинстве.

– Пусть Светлая защитит нас, – очертил на груди защитный круг советник. – Идёмте.

Прежде чем выйти из лабиринта, мне позволили взглянуть с небольшого балкончика на то, что происходило во дворцовом соборе.

Он был огромным, светлым, с большим куполом, и народу в него набилось под завязку. Яблоку было негде упасть, так плотно толпились зеваки.

– Герцогиня, вы будете сидеть там, – указал сир Гевин на скамью, украшенную яркой тканью, рядом с высоким помостом, на котором стояли два трона, выполненных в виде раскрытых крыльев дракона. – Помните, что бы ни происходило, не пересекайте круг телохранителей, слушайтесь супруга и не поддавайтесь на провокации.

Я кивнула.

– Король и королева тоже будут присутствовать?

– Конечно. Заседание – дело чрезвычайной важности. От него зависит судьба королевства.

Хорошее напутствие. Да, меня будут поддерживать, но если проиграю, вручат врагу, чтобы на первое время заткнуть ему глотку.

Это раздражало, пугало, злило, возмущало и настраивало биться, как львица, не на жизнь, а на смерть.

***

Моё появление вызвало шквал бурной реакции.

Тысячи взглядов впились в меня, ожидая, что я буду дикой или буду вести себя как полоумная. А вместо этого увидели спокойную, скромную герцогиню, идущую под руку с супругом.

Чтобы лучше разглядеть, толпа подалась вперёд. Те, кто находился в первых рядах, упёрлись в появившуюся магическую преграду и, оказавшись зажатыми, закричали…

Пока пострадавших выводили, кто-то в толпе крикнул:

– Самозванка! Убирайся!

Гвардейцы его быстро вычислили и вытащили из толпы. Однако начало заседания совета вышло отвратительным.

Мы с Дарреном стояли рядом с двумя пустовавшими тронами, но многочисленная охрана уже стояла, всем своим видом демонстрируя, что защищают не абы кого, а родственницу короля.

Весть, что я явилась на заседание, докатилась до толпы, собравшейся на храмовой площади, и с улицы донеслись одобрительный шум и гвалт.

Несколько мужчин неопределённого возраста, облачённых в серые хламиды, собрались на противоположной стороне собора. После того как они выстроились клином, вошли две фигуры в белых плащах.

Капюшон и рукава накидок, отороченные золотой тесьмой, а так же символы Светлой на груди и спине одного, указывали на их особенное положение.

Рассматривая незнакомцев, я увлеклась и, когда глашатай громко объявил о появлении королевской четы, вздрогнула.

Сир Гевин, советник и ещё несколько доверенных лиц сопровождали Драгопатероса с супругой.

Пока присутствующие стояли, склонив головы, высокородная чета, одетая в цвета королевства, царственно прошла по ковровой дорожке, поднялась по ступеням и расположилась на тронах.

Глашатай ударил посохом и обратился к собравшимся:

– Мы собрались здесь, перед лицом Светлой, чтобы развеять ложь и очистить доброе имя невиновных. Или подтвердить обман и покарать грешников.

– Мы пришли, чтобы перед лицом Светлой добиться справедливости! – прокаркал старик, вскидывая с вызовом голову и скидывая с лысеющей головы, капюшон. Он оказался невзрачным, с крючковатым носом. Прежде я не видела его, но по сиплому голосу врага опознала – это Эрнеле, глава инквизиума. Он надменно взирал на нас с нескрываемой усмешкой, считая, что победа его в руках.

– И развеять ложь! – прорычал сир Гевин, уничижительно взирая на гадкого, сутулого инквизитора с высоты своего роста.

– Чем разглагольствовать, приступим к делу. Светлая рассудит, кто прав, – ухмыльнулся Эрнеле.

– Светлая рассудит, – кивнул сир Гевин, отходя к королевской чете.

Мне стало страшно. Но оторопь быстро сошла. Я для себя решила: без боя в руки инквизиума не дамся!

Стоило принять решение, к кончикам пальцем потекла магия. На удивление её было так много, что я удивилась.

– Не поддавайся на провокацию, – шепнул Даррен, беря меня за руку.

Я представляла заседание совета, как обычный суд с прением сторон, когда судья следит за ходом дела. Однако оказалось, что Совет проходил совсем не так.

Драгопатерос хранил молчание, с каменным лицом наблюдая за выходками Эрнеле. Зато толпа реагировала на любой «жареный» факт громкими возгласами.

Заседание королевского совета походило на бодание между инквизитором и сиром Гевином. Даррен пока хранил молчание. Но его частое дыхание выдавало его ярость. Да даже я сдерживалась с трудом.