Я делаю глубокий вдох и продолжаю:

— Ведь это Вы — женщина в белом палантине, которая той ночью подобрала меня у обочины? Верно? — моя ладонь устремляется к губам. — Вы увезли меня в Н-ск и высадили прямо у подъезда. Вы знали не только мой точный адрес, но и правила этого дома!

Обвожу взглядом растерзанную ныне комнату. Раскрытую голодную пасть чемодана, вещи, сиротливо жмущиеся к нему, книжные полки.

— Вы знали, как должны стоять книги и висеть платья. Эти правила придумала бабушка, и только она их соблюдала. Раскладывала вещи по цветам и вешала их по росту. Непременно так, чтобы плечики смотрели в одну сторону! Вот! — указываю на распахнутый плательный шкаф. — Вы в точности повторили бабушкин почерк, и это выдало Вас, Лариса Андреевна! — перевожу взгляд на стройный ряд разномастных безделушек на книжной полке. — А эти сувениры… Бабушка терпеть их не могла. Вы принесли их сюда, потому что знали, что её больше нет! И не делайте вид, что не понимаете о чём речь, Лариса Андреевна! Ведь это Вы довели пожилую женщину до сердечного приступа и оставили умирать! Что именно Вы ей рассказали? Как обманным путём заманили меня в захолустный дачный посёлок? Как спустя несколько часов подобрали у обочины чумазую и босую? А может быть, Вы поделились с ней своими планами? Например, сообщили, что однажды придёте в этот дом и заявите о себе? Наверняка не забыли упомянуть, что сделаете это весьма изощрённо. У Вас богатая фантазия, Лариса Андреевна. Воскресший покойник, магически исчезнувшие плюшевый медведь, телефон, паспорт. Каких ещё "сюрпризов" мне ждать от Вас?

– Ты что-то путаешь, девочка! — Лара закидывает ногу на ногу и тянется за сигаретами. Картонная пачка пуста. Женщина раздражённо комкает её и бросает в блюдце с окурками. Она опять скидывает брови и хлопает искусственными ресницами. — Я совершенно не понимаю, о чём ты говоришь! — её притворное удивление выглядит омерзительно

— Всё Вы понимаете, Лариса Андреевна, всё Вы понимаете! — выдыхаю я и делаю паузу, прежде чем окончательно разоблачить её. — Как давно из брюнетки Татьяны ты превратилась в золотистую красавицу Лару? Знаешь, а тебе к лицу эти локоны и мятный цвет глаз, мама…

— Что? Я же говорила тебе…

— Хватит притворяться! — вскрикиваю я. — Скажи, мама, ты специально выкрасила волосы, чтобы походить на образ, придуманный бабушкой? Ты знала, что она не рассказывает мне о тебе, настоящей?

— Ты несёшь бред, Даша! Что, начиталась своих долбанных детективов? — спрашивает Лара, пронзая меня мятным взглядом. Она тяжело дышит, её грудь рвано вздымается под мягким кашемиром.

— Теперь я отлично понимаю, почему бабушка все эти годы скрывала от меня правду. Потому что ребёнку не следует знать о том, что его мать — чудовище! Ты…Слёзы обрывают меня на полуслове. От солёной влаги щёки вспыхивают. Я прячу лицо в ладонях.

— Ты сломала мне жизнь, мама! Ты это понимаешь? — я опять смотрю на неё, но теперь вижу только расплывшийся силуэт. — Ты злилась на бабушку и потому так жестоко обошлась со мной? Ответь? Ты хотела, чтобы я страдала? Есть ли у тебя сердце, мама?

Я закусываю губу, чтобы не разреветься в голос.

Ответа не жду. Бросаюсь к выходу, потому что не хочу больше ни секунды оставаться наедине с этой женщиной. И пока я дрожащими руками пытаюсь справиться с щеколдой на двери, у Лары звонит телефон.

— Да, Костик. Заходи, конечно. У нас всё по плану. Я жду тебя! — звенит её голос в оглушающей тишине. — Подожди, ненормальная! Ты что себе напридумывала? Костик — мой племянник! И он уже здесь! Сейчас он поднимется, и ты убедишься, насколько абсурдна твоя теория!

Последние несколько фраз адресованы мне.

Лара поднимается с дивана и следует за мной. Медленно. Покачивая бёдрами. Как она любит. Я же никак не могу справиться с проклятым куском металла. Щеколду безнадёжно заело. Я беспомощно дёргаю её, та скрипит, хрустит, но не поддаётся. Мы с бабушкой никогда ею не пользовались.

"Это она задвинула чёртов засов! — с ужасом понимаю я. — Чтобы поймать меня в ловушку!"

— Что ты там возишься, детка? Помочь? — Лара выглядывает из-за моего плеча. Меня обжигает аромат её духов и горячее дыхание с привкусом помады над ухом. — Ах, этот дурацкий замок… Давай, помогу!

Она мягко отстраняет меня в сторону и берётся изящными пальчиками за холодный металл.

— Вот так, — Лара проделывает с щеколдой известные ей одной манипуляции. Та, жалобно скрипнув на прощание, сдаётся, и дверь, наконец, распахивается.

Опьянённая запахом мороза, табака и свободы я бросаюсь на волю.

"Она отпустила меня! Она меня отпустила! — про себя скандирую по слогам, сбегая по бетонным ступеням. Те колючим морозом кусают мои босые ступни. — Плевать! Я сбежала от неё и это главное! Я вырвалась из её душного плена!"

Но уже через пару мгновений моё ликование рассеивается в затхлом подъездном воздухе.

Подобно меткому выстрелу меня сражает звук хлопающей двери. Ворвавшись с улицы, преодолев три с половиной лестничных пролёта, он в буквальном смысле сбивает меня с ног. Я оступаюсь и падаю на холодный бетон.

— Слышишь, Даша? Костик уже здесь! — кричит сверху Лара. Она стоит у перил и смотрит в прогал между ними. — Он уже поднимается, Даша! Я вижу его серую шапочку и красный пуховик! Вот ведь совпадение! Костик в самом деле любит красный цвет! — она дьявольски смеётся. — Слышишь шаги на лестнице? Это он! Сейчас ты увидишь, насколько была не права…

И до меня, наконец, доходит, почему эта женщина так легко меня отпустила. Она знала, что далеко мне не убежать.

Я застываю на ледяных ступенях.