Пэри поплелась в сторону своей комнаты, поправляя сползавшую с плеч шаль.

— С чего ты решила? — задала ей вопрос в спину Вивьен.

— Не будь навивной, Вив, — девушка обернулась уже на пороге своей комнаты, — Сали не умеет ставить полог. Не переживай, всё у неё хорошо. Получше, чем у многих…

Дверь за Пэри закрылась.

Вивьен осталась одна в полутёмной тишине длинного коридора. Она мысленно ругала себя за недогадливость. Если стоит полог, значит Сал не одна, а если не одна, значит с ней всё в порядке.

В этот момент дверь в комнату Сали неожиданно открылась.

— Вив? — удивленно уставилась на неё подруга. — Ты чего так рано? Случилось чего?

Она была в той же одежде, что и вечером, только волосы были распущены и украшения отсутствовали. Бледная, немного осунувшаяся.

— Нет, просто хотела убедиться, что ты…что у тебя… Я не хотела мешать, честно, просто…

Дверь открылась шире, выпуская в коридор высокого худощавого парня.

Его имени Вивьен не знала, это был парень с третьего курса арфектологов, давнишний ухажёр Сали. Он был безнадёжно влюблён в неё с того момента, как впервые её увидел два года назад на празднике посвящения в адепты Академии.

— Привет и пока! — улыбнулся он, проскальзывая мимо Вивьен. — уже ухожу, сдаю тебе подружку с рук на руки!

— Заходи, Вив, не стой в коридоре, — позвала Сали.

Вивьен проводила парня взглядом и зашла в комнату.

Осмотрелась. Кровать заправлена, никакого беспорядка или следов бурной ночи, словно на ней и не спали сегодня. На столе стоял чайник, две чашки и пахло травами для заваривания успокоительного отвара.

Складывалось впечатление, что Сали провела ночь не с влюблённым в неё парнем, а с тётушкой, внезапно нагрянувшей в гости, за милой беседой под плюшки с чаем.

— Ты как?

Сали закрыла дверь и теперь стояла, прислонившись к ней спиной.

— Нормально. Будешь чай?

— Нет, спасибо, — Вивьен села в кресло рядом с кроватью.

— Ты, наверное, сейчас скажешь, что глупо расстраиваться из-за всякой ерунды и, что ты меня предупреждала?

— Нет, не скажу. Если это так сильно тебя задело, значит, это не ерунда.

Сали недоверчиво покосилась на Вивьен.

— Даже ни словом не обмолвишься?

— Нет, наоборот, хочешь вместе поревём? Или займемся, чем скажешь…

— И даже зелье приворотное поможешь приготовить? — попыталась шутить Сали.

— Зелье не советую, Шай этого не оценит… И потом, ты знаешь, как я к этому отношусь.

— А что ещё остаётся? — Сали шмыгнула носом.

— Слушай, тебя впервые в твоей жизни отвергли. Это тяжело и обидно, но такое случается. Так прими просто проживи это несчастье, прогорюй его, проплачь, прокричи, дай себе время: день, два, седьмицу, месяц, столько сколько понадобится, чтобы успокоиться. И живи дальше.

— Ты предлагаешь как следует прореветься? — Сали удивленно уставилась на подругу.

— Ну, не нравится реветь, можно кричать, выть, даже трястись.

— Трястись? — изумилась Сали.

— Да. Тоже очень полезно в таких случаях. Ты видела, как мокрые собаки стряхивают с себя воду?

— Видела, как волки…

— Тоже годится. Примерно также, расслабляешь плечи, руки, лицо, всё-всё, и стряхиваешь с себя невидимую воду… Ещё можно при этом представить, что у тебя под пятками маленькие колышки, и нужно их резко и быстро в землю вбить.

— И это поможет? — засомневалась Сали.

— Ещё как! Попробуй.

— Прямо сейчас?

— Тебя что-то смущает?

Сали закусила нижнюю губу.

— И кричать можно?

— Если хочется, то — да, — улыбнулась Вивьен.

— Ты точно не разыгрываешь меня?

— Точно, Сал, поверь, никогда бы не предложила тебе того, чего сама никогда не пробовала.

— Ты тоже так делаешь?

— Сейчас крайне редко, раньше — да, бывало…

— И долго надо так… трястись?

— Нет, ты сама поймешь, когда хватит. Обычно минута, даже меньше…

— А может для первого раза покажешь?..

Некоторое время спустя, они лежали рядышком на застеленной кровати Сали и смотрели в потолок, на котором Вивьен несколькими заклинаниями развернула ночной небесный купол, разглядывали мерцающие звёзды и негромко переговаривались.

— Ну как, лучше?

— Ага, отпустило и хочется спать.

— Поспи.

— Спасибо тебе.

— За что?

— За всё. За то, что не сказала «а я говорила, я предупреждала», за то, что не стала убеждать, что всё это ерунда и не стоит моих слёз, за небо это со звёздами на потолке…