В большом зале служитель направил его к секретарю.

Постучавшись в дверь, Фридун открыл ее и вошел.

– Разрешите?..

За большим письменным столом сидел уже немолодой человек с тронутым оспой лицом и разбирал лежавшие на столе бумаги. Секретарь окинул Фридуна равнодушным взглядом и снова занялся своим делом.

– Я к вам, сударь!
– тихонько кашлянув, сказал Фридун.

Секретарь даже бровью не повел.

Фридун сказал несколько громче:

– Меня к вам направили, сударь!

Как будто ничего не слыша, секретарь поднялся и, тихо насвистывая, вложил бумаги в папку и понес ее к застекленному шкафу.

– Сударь, я говорю, меня к вам направили!
– почти выкрикнул Фридун.

– Я не глухой и не слепой!
– чуть повернувшись, проговорил секретарь, отчеканивая каждое слово, и снова сел на свое прежнее место за столом.

Еще несколько минут он возился с бумагами, распределяя их по папкам, наконец покончив с этим, поднял равнодушные глаза на Фридуна.

– Что скажете?

Фридун объяснил секретарю цель своего посещения и просил допустить его к заместителю министра.

– По такому маловажному вопросу беспокоить господина заместителя министра?!
– презрительно спросил секретарь.
– Лучше займитесь чем-нибудь полезным... Откройте лавочку, торгуйте!

И секретарь приподнялся, как бы собираясь оставить просителя одного.

– Благодарю вас за умный совет!
– делая нажим на слове "умный", проговорил Фридун и вышел из комнаты.

Однако Фридун не падал духом. Он продолжал ходить по торговым фирмам и предприятиям. Эти поиски привели его, наконец, в контору табачной фирмы братьев Сухейли.

Было время обеда. В конторе за одним столиком сидели трое и ели плов. При виде обедающих Фридун повернулся, чтобы выйти, но один из них, приняв его, по-видимому, за лавочника, быстро поднялся с места.

– Пожалуйте, сударь, пожалуйте! Садитесь, пообедайте с нами!

Фридун, смутившись, стал благодарить.

– Мы готовы служить вам! Что вам угодно? У нас отличный курдистанский табак!
– со слащавой любезностью говорил подошедший к нему человек, вытирая платком жирные пальцы.

– Я не купец! Я не торгую табаком!
– пробормотал Фридун и тихо добавил: - Я ищу работу.

– Какую работу?
– поинтересовался один из братьев Сухейли.

– Конторскую.

Сухейли задумался.

– А вы откуда?

Фридун, уже не сомневавшийся в отказе, все же ответил:

– Азербайджанец!

Сухейли подошел к сидевшим за столиком братьям; немного пошептавшись с ними, он спросил Фридуна:

– А вы хорошо владеете персидским?

– В совершенстве!

Три брата снова пошептались.

– Работы будет очень много, и все должно быть у вас в порядке! наконец сказал Сухейли.

– Обязуюсь!
– ответил обнадеженный Фридун.

– Хорошо, двадцать туманов в месяц. А дальше посмотрим, - сказал Сухейли.

Фридун хотел сказать, что пятнадцать туманов платит только за комнату, но испугался получить отказ и согласился.

Так Фридун начал работать в конторе братьев Сухейли, владельцев табачной фирмы. Они закупали табак главным образом в Азербайджане и Курдистане. Избегая посредничества купцов, они часто устанавливали непосредственную связь с табаководами на местах и закупали сырье по низкой цене. Для укрепления своих коммерческих связей с Азербайджаном фирме нужен был человек, знающий азербайджанский язык, поэтому Фридун был для них находкой. Они собирались в дальнейшем, если их новый служащий проявит способности, посылать его в Азербайджан и Курдистан для закупки листового табака непосредственно у крестьян и для предварительной контрактации.

Фридун приходил на службу раньше всех и уходил из конторы последним, проводя весь день от восхода до заката солнца за работой, и это нравилось братьям Сухейли.

В путаных коммерческих операциях фирмы многое казалось Фридуну странным. Фирма снабжала сырьем государственную табачную фабрику. Фридун часто слышал разговоры о подношениях стоимостью в десятки тысяч туманов разным должностным лицам. В коммерческих операциях братьев Сухейли принимал близкое участие даже один депутат меджлиса. И это было основным источником его доходов.

С первого же дня поступления на службу Фридуну было поручено вести две конторские книги. Одна из них, висевшая в конторе над столом старшего Сухейли, считалась официальной, и все доходы записывались в нее уменьшенными почти в пять раз. Во вторую же книгу записывались подлинные доходы и расходы фирмы, она ежедневно тщательно проверялась хозяевами и хранилась под замком.

Фридун рассчитывал, что в раскрытии этой коммерческой тайны может помочь ему только Курд Ахмед, которого он продолжал ожидать с нетерпением.