Шрифт:
– У меня нет бороды, и потому слов моих не ценят, - начал он с народной поговорки.
– Вы видели, что натворили эти подлые люди? Вы видите, что делается на рынке? Отличный бухарский каракуль упал до шестидесяти реалов за штуку, а всего три месяца назад стоил девяносто... Расстроили всю экономическую жизнь страны!
Курд Ахмед прекрасно понимал, что Хикмат Исфагани разыгрывает перед ним нужную ему сейчас роль. За многие годы службы он достаточно хорошо изучил своего хозяина. Все поведение Исфагани показывало, что для него настал момент "полевения".
– Да, положение незавидное!
– подтвердил Курд Ахмед.
– Мало сказать - незавидное! Катастрофическое положение! Ка-та-строфическое!.. Когда я размышляю о положении народа, мне невольно приходит на ум одна притча... Не знаю, слышали ли ее вы? Некий человек, взяв с собой слугу, поехал из деревни в город. Путь был далекий, и ночь застала их в поле. Господин слез с лошади, поужинал и, положив седло под голову, улегся спать, а слуге приказал стеречь коня. Особенного доверия к слуге он не питал, поэтому часто просыпался и каждый раз звал слугу:
"Али-бала!"
На зов хозяина слуга откликался:
"Что прикажешь, господин?"
"Что ты делаешь, сын мой?"
"Звезды считаю, господин".
"Считай, сын мой, считай. А лошадь на месте?"
"Да, господин, на месте".
Хозяин опять уснул, но через некоторое время проснулся и кричит:
"Али-бала!"
"Что прикажешь, господин?"
"Что делаешь, сын мой?"
"Я все раздумываю, господин, чего больше: звезд на небе или дынь на этом баштане?"
"Раздумывай, сын мой, раздумывай. Это неплохо. Лошадь на месте?"
"Да, господин, на месте".
А когда хозяин проснулся в третий раз и окликнул уснувшего слугу, лошади не было видно. Конокрады уже увели ее.
"Что прикажешь, господин?" - тихо спросил слуга.
"Что ты делаешь, сын мой?"
"Я думаю, господин, вот о чем: что лошадь украли, черт с ней! Но на кого придется нагрузить седло?"
– Так вот, мой дорогой, - продолжал Хикмат Исфагани, рассказав притчу, - я раздумываю теперь вот над чем: что разбогатели и набили карманы эти никпуры, черт с ними, но как же быть с бедным людом? Как его накормить и одеть?
– Надо полагать, об этом позаботятся такие добрые попечители, как вы! сказал Курд Ахмед, поняв, что Хикмат Исфагани подходит наконец к самой сути дела.
– А как же иначе? Ведь это мой народ, и я должен о нем позаботиться. Прошу вас, мой милый, выделите пятьдесят тысяч туманов и раздайте взаймы наиболее пострадавшим мелким и средним торговцам. Предупредите их: никаких процентов мне не надо. Затем выделяю двадцать тысяч туманов на оказание помощи нуждающемуся населению Тегерана, Тебриза, Мехабада и Мешхеда.
Выслушав приказание, Курд Ахмед направился к выходу, но Хикмат Исфагани остановил его у порога:
– Лично займитесь этим делом, сударь... чтобы деньги попали по прямому назначению, наиболее нуждающимся, а не просочились в карманы шарлатанов и мошенников из провинциальных органов власти.
Все громче раздавались голоса за заключение торгового договора с Советами. И эти голоса исходили не только из народных масс, но и из самых разнородных прогрессивных кругов, которым не безразличны были национальные и экономические интересы Ирака. Отдельные купцы, владельцы промышленных предприятий, кустари начинали открыто настаивать на торговом договоре с богатой и сильной страной.
Курд Ахмед понимал, что разъяснить народу истинное положение вещей можно с помощью печатного слова, вовремя выпущенной листовки... Мысль эта стала особенно настойчивой в связи с лицемерно-лживыми писателями в газете "Седа".
– Здравствуйте, господин Курд Ахмед!
– услышал он вдруг знакомый голос и, подняв голову, увидел перед собой Фридуна.
Курд Ахмед сделал движение, чтобы обнять беглеца, но вовремя сдержался и только крепко пожал ему руку. Затем, пройдя с Фридуном в маленькую комнату конторы склада, щелкнул английским замком.
– Где вы застряли, дорогой мой?
– взволнованно спросил он.
– Садитесь-ка и рассказывайте, что с вами было?
Фридун вкратце рассказал о своем путешествии в Тегеран, о своих мытарствах в поисках работы, о своем житье у Серхана.
– Я нашел себе нескольких верных товарищей, - добавил он и рассказал о Серхане, Фериде, о стрелочнике Рустаме, с которым познакомил его Серхан. Искренние и преданные люди. Я прихожу к мысли, что у нас очень много людей, жаждущих свободы, готовых до последней капли крови бороться за нее. Но нужна сила, которая бы спаяла мысли, желания, волю тысяч и тысяч людей.