– Да ну тебя!
– парень поморщился.
– Любишь ты ужастики. Если бы оно там действительно встречалось, Лабиринт бы давно закрыли. Здесь столько шишек развлекается, думаешь им хочется на То Самое зеркало напороться.

– Глупый ты, H'Гобо, а еще зулус, - фыркнула Сьеррита.
– Скажи ему, Викки, такой риск - лучшая реклама.

– Это правда.
– Викки пригнула ветку и понюхала цветок, испачкав нос пыльцой.
– Владельцы Лабиринта специально рассказывают о Том Самом зеркале. К ним народ идет чуть ли не больше, чем на все остальные аттракционы.

– Подумаешь невидаль!
– презрительно хмыкнул Майк.
– обычный зеркальный лабиринт.

– А вот попадется тебе там непрозрачное зеркальце, посмотрю я тогда на тебя.
– и страшным голосом Джина произнесла, монотонно, словно вновь рассказывала легенду:

– В зеркале этом каждый увидит сущность свою. И не было еще человека, способного пережить увиденное...

– И правда, пойдемте в Лабиринт!
– улыбнулась Викки.
– Вдруг повезет.

– Hу если леди настаивают...
– H'Гобо сорвал два цветка. Один протянул, с церемонным поклоном Сьеррите, второй - Викки. И они отправились разыскивать аттракцион.

– Господа желают идти вместе?
– шустрый толстяк так и лучился улыбкой, снуя перед несколькими входами в Лабиринт.

– Мы вместе.
– заявила Джина.
– Викки, ты как?

– Я лучше одна.

– Ладно, мы тебя дождемся.
– самоуверенно сообщил Майк.
– Пошли, Джина.

– Берегитесь Того Самого зеркала.
– напутствовал толстячок ритуальной фразой. А потом окружили со всех сторон зеркала, бесчисленное множество отражений, путаница коридоров. Лабиринт оправдывал свое название.

Викки хотелось побыть одной. Слишком много всего произошло за один-единственный день. Знакомство с H'Гобо-Майком и Сьерритой. Романтическая история о Войне. Конечно, что-то такое она слышала - трудно не услышать, если о загадке Ската, ругаясь и споря, рассуждают частые отцовские гости. Просто гости в спорах били друг друга фактами, и друг другу же доказывали, что говорить о каком-то фактическом материале не приходится, но тем не менее... Просто сами они, гости, ученые мужи, не слишком верили в то, что обсуждали. И Викки тоже привыкла - не слишком верить. Не верить. И уж тем более привыкла с ходу отметать всю лишнюю романтику. Синюю Птицу, например. Или, наоборот, Конунга...

– Я готов допустить, что Птица действительно сумела провести этот штурм...

– Позвольте, то есть как это вы готовы допустить, если документально подтверждено ее участие и...

– Какие документы? О чем вы вообще? Всех документов - пьяные восторги ее же собственной команды! А уж Скат вообще ни в какие ворота...

– Однако, я полагаю, вы знакомы с документами Штаба...

– Я знаком. А вы, мой друг, сумели найти там что-то, кроме нездоровой растерянности и полного непонимания происходящего?

– Записи сумбурны, не спорю. Но Скат упоминается там неоднократно...

– Скат? Там упоминаются регулярные переговоры с кораблем-невидимкой. С призраком!

– Но он выполнял приказы Штаба...

– Он приказывал Штабу, во всяком случае, если верить их документам. Но я, знаете ли, слабо верю, что кто-то мог себе это позволить. Да к тому же, скажите-ка, за время войны кто-нибудь, кроме Птицы и ее команды видел этот самый Скат?

– Какой-то необычной формы корабль видели многие.

– Какой-то! Это, знаете ли, не аргумент!..

Не аргумент.

История - это факты и догадки, основанные на фактах.
– не раз говорил академик Спыхальский.
– Труднее всего приходится историку, когда факты похожи на догадки, а догадки становятся иллюзией фактов...

В истории Ската и Синей Птицы было намешано все: факты, догадки, иллюзии... Януш Спыхальский утвреждал, что здесь имеет место намеренное искажение информации. А раз так, незачем порядочным историкам с этим связываться. Пусть фантасты занимаются.

Только зацепило почему-то имя - Эльрик. Зацепило и не отпускало. Раньше было просто - Конунг. Красивая выдумка. А сегодня, после рассказа Сьерриты. И Марс

Эльрик...

каким-то образом вплелся сюда же. Марс, где она родилась и выросла. История Марса вся сплошь была догадками, построенными на фактах. А факты - это надпись в песке. Это храмы, где поклонялись неведомым, богам. Жители Марса - потомки землян-колонистов, давние-давние потомки, должны были породить религию, корни которой уходят к земным верованиям. Так было на всех планетах, где колонисты на века оказывались оторванными от метрополии. Но на Марсе