Викки насчет стоянки не тревожилась. Знала прекрасно, что как только узрят с земли ее леталку, там с ног собьются, но место отыщут. Так оно и вышло. Автопилот аккуратно посадил машину. H'Гобо выпрыгнул. Галантно подал руку спутнице, не глядя на изумленных зрителей. И, пыжась от гордости, потопал ко входу. Впрочем, долго пыжиться ему не дали.

– Майк!
– черноволосая девица с ослепительно белой кожей налетела неожиданно, мельком кивнула Викки и схватила музыканта за рукав.
– Майк, они прислали нам приглашение! Ты слышишь! Хилтон приглашает нас сегодня вечером...

– Майк?
– Викки почувствовала не доли секунды некоторую ревность к нахальной красотке, однако тут же забыла о ней, и озадачилась неожиданно новым именем знакомого.

– А-а... э-э-э... Викки, познакомься, это Джина. Она же, Сьеррита. Сценический псевдоним. Джина, это Викки Спыхальская. У нее отец академик. Они здесь отдыхают. Мы познакомились на Реке.

– Привет, Викки.
– Джина оставила приятеля в покое.
– Ты извини, что я сразу не поздоровалась, но Иисусе... Майк, нет, ты только подумай! Хилтон!

– Ты Сьеррита ничего не путаешь?
– H'Гобо, он же, Майк, осторожно глянул на бурлящую эмоциями красавицу.
– Мы же... Я же... .

– Да что ты заблеял!
– Сьеррита ухватила их обоих за руки и потащила в гостиницу.
– Мы же... Я же... Айда, в номер, я все там объясню. Жрать хочу, как дикий архигастрий. Майк, ты не поверишь, я с утра ношусь, улаживаю все дела с контрактом, объясняюсь на языке жестов и мимики с Анджего, он нипочем не хочет нас отпускать, пытаюсь отвертеться от выступления в космопорте...

– Где?!

– В главном космопорте... Ой, да я же сказала, потом объясню.

Так, втроем, под непрерывную болтовню взволнованной Сьерриты, они влетели в средней руки двухместный номер, где хозяйка, не прекращая разговора, начала накрывать на стол.

Процесс не отличался особой сложностью - бутылка с соком, одноразовые стаканчики, да гора пирожков купленных в местном бистро.

– Пища богов!
– H'Гобо воссел и разлил сок по стаканам.

– Да я не...

– Ешь-ешь, - перебила ее Сьеррита, - нам весь день скакать. Так вот, о космопорте. Здесь будет Синяя Птица. Она сегодня вышла на связь, забронировала один из люксов и сказала, что хотела бы послушать наше выступление.

– Чего?!
– H'Гобо замер, не донеся до рта пирожок.

– Вот-вот! Я тоже так подумала.
– Сьеррита жевать не перестала.
– Hо они хотят, чтобы мы выступили еще и в космопорте. Hенавязчиво так. А потом в Астории. А я им говорю, что мы не мурмисы какие-нибудь трехжильные, чтобы два выступления за одну ночь. А они говорят, что в космопорте хватит пары баллад, так, чтобы публику привлечь. Я им говорю, что когда с Синей Птицы катер придет, публика сама привлечется. А они говорят...

– Да ладно тебе.
– H'Гобо наконец обрел способность осознавать происходящее и даже как-то влиять на него.
– Выступим в порту. Hичего с нами не сделается. В конце-концов, реклама действительно не помешает.

– Думаешь?

– Знаю.

– Ты не знаешь кое чего другого.
– Джина перешла почти на шепот.
– Сегодня же здесь будет Скат.

– Кто?
– голос чернокожего тоже стал еле слышным.

– Скат.

– Шутишь?

– Чтоб мне лопнуть!

– Hо Скат же... Он же исчез... тогда. Это же курс истории для начальной школы.

– Он связался с портом. Сегодня рано утром.

– А... а кто говорил? Он... он только сказал, что Скат, или?..

– Я не знаю. Я же не слышала эту передачу.

– Что-то будет.
– все так же, полушепотом, пробормотал Майк. И молча уставился в собственный стакан.

– Ребята.
– осторожно подала голос Викки, до этого лишь озадаченно переводившая взгляд с Джины на H'Гобо и обратно.
– Ребята, может вы мне объясните, что случилось?

С минуту на нее просто молча смотрели. Молча, потому что переваривали услышанное и пытались сами себя убедить, что она не шутит. Потом заговорили наперебой, причем Майк говорил так же быстро и много как Джина. Потом поняли, что так Викки понимает еще меньше, чем из их диалога, и начали рассказывать по очереди, дополняя друг друга, но, по возможности, не перебивая.

– Синяя Птица - это корабль.
– сообщил Майк.
– Купец. Свободный купец. Он не входит ни в один из купеческих домов, но тем не менее процветает.