– А чего это он у тебя с автоматом? Можно сказать, наперевес? И раньше я его у тебя не видел. Что– то случилось?

– Автомат? А… Ну да, автомат…, – грустно повторил Махурин. – Да… не обращай внимания. Мы теперь так всегда. В последнее время. А Мишаня – это мой… это моя ударная сила…

– Да пусть хоть ударная, хоть безударная… Автомат– то так зачем развешивать? Ну, чтоб на виду? А если менты? – недоумевал Николай.

– Да какие менты, Коля? Забудь про них. Территориалам никто не даст команды нас шмонать. А Богачеву – это РУОП – мы ни в чем дорогу не переходим. Мы его уважаем, Коля, как отца родного. На нас, на меня и мою бригаду, ни один коммерсант, даже самый поганый, никогда ему не пожалуется. Потому что мы не беспредельщики – лишнего не берем, в бухгалтерию не лезем, собственность не отбираем. Немного денег – и это все, что нам нужно. И коммерсантам от нас, поверь, пользы больше, чем вреда. Зарабатывать мы стараемся сами. А оружие – это только для самообороны.

– А что, приходится обороняться?

– Ну, к счастью, пока нет. Но ты же знаешь: если хочешь мира, готовься к войне. Не нами придумано. Вот я и следую этому святому в нашем деле принципу. Подбираю ребят, подкупаю оружие. Ну и другие мероприятия выполняю. Да ладно, чего там. Проехали. Ты и так все это знаешь. Тебя– то что привело? Решился под мою крышу? – сказав это, Махурин улыбнулся.

– Давай не будем о грустном. Ты же знаешь, что это невозможно. Они замочат меня сразу же, как только я откажусь им платить. А потом и тебя, если ты за меня вступишься. Так что…

– Да, я пошутил. Я сам большой, все понимаю. Сильны они, суки, как никто, – с горечью в голосе сказал Махурин. – Переть против них, все равно, что против ветра писать… Это– то и грустно. А самое поганое, что братва не желает объединяться против них. Уроды! Боятся! Говорю им, больным: в Москву надо, к солнцевским под крыло и от них работать. Не понимают. Глухари. Дебилы. Не ровен час, объявят войну, – перестреляют всех, как куропаток. Элементарно! А моя команда – одна – никакого интереса для солнцевских не представляет. Я слишком маленькая фигурка для них. Если бы со мной объединились еще пару хотя бы таких бригад, как моя, – о, тогда б другое дело было. Поэтому я предпринимаю необходимые меры безопасности на тот случай, если попытаются начать отстрел без ультиматума.

– То есть? Что значит – отстрел без ультиматума?

– А то и значит, Коля, что они сначала должны, я думаю, предложить нам лечь под них. У меня с ними вражды– то вроде никакой. А вот если откажусь, то могут запросто ментам подставить – с ментами у них дружба крепкая… А могут и замочить. Я, вообще– то, надеюсь, что до мочилова не дойдет. Утрясем как– нибудь.

– Сань, ты меня пугаешь. Ты говоришь так, как будто тебе уже был звонок. Я тебе говорю: бросай, завязывай, на хрен, со всем этим бандитским бизнесом. Брось все, мотнись ты куда– нибудь подальше от любимой родины. На время. Выправи документы на какого– нибудь, там, блин, Александра Владимировича Махурадзе, или стань гражданином, ну, какой– нибудь там, я не знаю, бананово– ананасовой республики. И пережди, пока волна пройдет. Пригнись.

– Нет, брат, я пока никуда не собираюсь. Но ты правильно рассуждаешь: если что, в России оставаться нельзя. Найдут. Свои связи подтянут, ментов подключат и найдут. Без базара. Дело времени.

– А как они ментов– то подключат, если за тобой, положим, ничего нет?

Махурин горько усмехнулся.

– Ты, вроде, и не с Луны упал, а вопросы задаешь!.. Да элементарно! Денег дадут, чтобы дело появилось уголовное, а когда появится – в федеральный розыск объявят. И найдут – или те, или другие. Хотя для того, кого ищут, разницы нет, кто найдет. Если менты найдут, то все равно передадут заказчикам.

– Интересно! – удивленно– задумчиво сказал Николай. – Если я не упал с Луны, то, насколько мне известно, дело, уголовное дело, возбуждает прокурор. Так?

– Ну, считай, что ты прав: почти всегда прокурор. Не будем впадать в подробности – прокурор, и точка. Коля, я понял, к чему ты клонишь. Ты хочешь спросить, как прокурор возбудит липовое уголовное дело? Да элементарно, Ватсон! Во– первых, прокурора могут развести вслепую – так, что будет подписывать все, что ни дадут. Во– вторых, прокуроры бывают разные: одни работают за зарплату, другие – за деньги. За хорошие деньги, Коля, работают некоторые прокуроры! Так вот такой прокурор возбудит тебе любое, я подчеркиваю, любое уголовное дело, будучи в курсе, что оно – липовое! Коля, я рассказываю тебе, как мне кажется, элементарные вещи! Уголовное дело иногда возбуждается вовсе не потому, что кто– то нарушил … некое общественное отношение, охраняемое уголовным законом.

– А почему?

– А потому, что это кому– то надо! Какому– то дяде – либо с деньгами, либо с положением и деньгами, либо с должностью, положением и деньгами. И цель возбуждения такого уголовного дела вовсе не раскрытие преступления и установление виновных, поскольку ни преступления, ни виновных нет, – другая цель. Надавить, запугать, вынудить, получить, поймать, отнять и т.д. и т.п. Понял? Ха! Целую лекцию тебе прочитал! Тоже и с передачей в нужные руки того, кого поймают менты по заказу бандитов. Человечка передадут, а дело потом приостановят. Это, Коля, дело техники!

– Слушай, если бы это рассказывал не ты, а кто– то другой, я не поверил бы.

Махурин с сожалением посмотрел на Николая и сокрушенно покачал головой.

– Коля, ты же умный парень. Ты воображение включи и вспомни, что ты живешь в революционной России. Не в пореформенной России, как нам тут все талдычат, а именно в революционной. Чувствуешь разницу: реформы и революция? Мы, Коля, свидетели и участники революционного скачка от социализма к капитализму. А нам тут – реформы, реформы. Какие, на хрен, реформы? Это, может, в Китае – реформы, а у нас – революция. В России не может быть реформ. В ней любые изменения проводятся только революционными методами. А сейчас у нас, я бы сказал, много революций: политическая, экономическая, сексуальная и криминальная – в том числе. А мне, ты знаешь, нравится этот революционный порядок в стране. Каждый сильный человек сам себе источник права: что хочет, то и делает. Вот как я, например. Так, что я пока никуда отсюда не собираюсь уезжать. Это пусть другие едут, а мне и здесь нормально. Так что, Коля, эту тему проехали. А проблемы с «мамонтами» и прочими – это временно. Всякая борьба когда– нибудь кончается: либо победой, либо поражением, и даже заключенный мир – это всегда чье– то поражение, а чья– то победа. Извини, разговорился я что– то. Вернемся к причине твоего визита ко мне. Ведь не просто же ты заехал. Информация нужна? Так, я повесил уши на гвоздь внимания. Говори.