– Паспорт с собой?

– Да-да, конечно, – поспешно ответил Николай и достал из нагрудного кармана куртки заранее приготовленный паспорт.

Лейтенант полистал его, потом записал в лежавшую на столе тетрадку паспортные данные и вернул паспорт Николаю.

– Подождите минутку, сейчас к вам спустится человек, вы ему все объясните, и он решит, куда вас направить.

Лейтенант снял трубку и кого-то пригласил, впрочем, так и не назвав говорившего с ним ни по имени, ни по фамилии. «Шифруются, что ли? Зачем?» – подумал Николай.

Не прошло и минуты, как к дежурному подошел тот самый молодой человек, входивший в общежитие вместе с Николаем. Это показалось ему обнадеживающим совпадением. Да и вряд ли могло быть иначе: человек, у которого на карту поставлено будущее, поверит в любой знак, в любое совпадение лишь бы получить свыше хоть какое– то подкрепление своей тлящейся уверенности в неизбежности положительного результата…

Молодой человек охватил цепким взглядом фигуру Николая, кивнул и сказал:

– Пошли, – и не дожидаясь, пока Николай сообразит, что это было сказано ему, направился к лестнице, ведущей на верхние этажи.

– Смелей, смелей, – подбодрил Николая дежурный, улыбаясь.

Николай поспешно направился за молодым человеком. Тот не поворачиваясь, через плечо бросил:

– Давай на третий этаж, в тридцать шестой кабинет. Я буду через две минуты.

Николай поднялся на третий этаж, нашел тридцать шестой кабинет. Постучался и вошел. За столом справа от входной двери сидел русоволосый парень в клетчатой рубашке. Под мышкой, из кобуры, виднелась рукоятка пистолета. «Не похоже, что это у него ПМ. Скорее, наган», – отметил Николай.

– Добрый день. Что-то хотели? – сказал парень.

– Здравствуйте, – поспешно ответил Николай.

– Берите вон тот стул, у стены, и присаживайтесь поближе. Что, будем тереть базар, как говорят наши подопечные. Да? – улыбнулся парень.

– В смысле – разговаривать? – уточнил Николай.

– Ну да, я и говорю: тереть базар, – парень усмехнулся. – А где мой шеф?

Николай понял, что пославший его сюда, оказывается, какой-то шеф. И, очевидно, этот русоволосый в курсе, что именно шеф направил его сюда. Вот, оказывается, как! Интересно…

– Сказал, что через две минуты…

Николай не успел договорить, как в кабинет вошел тот, кого русоволосый назвал своим шефом.

– Так, все в порядке, наша взяла, – сказал шеф подчиненному, отчего тот обнажил крепко сжатые зубы и осторожно так, аккуратно, постучал сжатыми кулаками по ребру столешницы и сквозь зубы же, радостно так, как только может сказать человек с нетерпением ожидавший именно этого сообщения, сказал:

– Вот оно, шеф, свершилось. Так их!… Уах!

– Да ладно, подожди еще радоваться. Пусть время пройдет.

– Ну, шеф, зря ты, все время ложку дегтя добавишь…

– Так, все. Закончили об этом, – сказал шеф подчиненному и, обращаясь к Николаю, сказал. – Давайте знакомиться. Итак, вы?..

– Николай Таврогин. Николай Степанович.

– Очень приятно, Николай Степанович. А я – Виктор Владимирович, фамилия – Цеплов. Я – начальник оперативного отдела Регионального управления по борьбе, ну, и так далее. Вы, вообще-то, знаете, куда пришли. Да?

Николай подтверждающее кивнул.

– А это, – Цеплов указал на русоволосого парня, – мой заместитель и ваш неполный теска, Николай. Николай Макаров.

– Именно – Макаров, – усмехнувшись, со значением произнес свою фамилию парень и торжественно повторил по слогам: – Ма-ка-ров, – а потом весело добавил: – Младший брат Калашникова, – и рассмеялся…

Цеплов с иронией посмотрел на заместителя и покачал головой.

– Все бы тебе шутить. Ладно, проехали. Итак, Николай Степанович, – сказал Цеплов. – Вы пришли в управление по борьбе организованной преступностью. По своей, или точнее сказать, только по своей воле, сюда люди не приходят, за исключением тех, кто здесь работает. Обычно к визиту сюда человека подталкивает чья-то злая воля, которой он не желает подчиняться и ищет у нас помощи и защиты. И если причина вашего визита к нам именно в этом и состоит, то вы пришли по адресу, здесь ваши друзья и помощники, ваши защитники. Расскажите нам, что у вас случилось, расскажите спокойно, обстоятельно, не волнуясь. А мы подумаем, как вам помочь.

Свой рассказ Николай продумал заранее и уже несколько раз мысленно прокрутил его, прорепетировал. Поэтому говорить он начал спокойно и обстоятельно, обращаясь попеременно то к Цеплову, то к его заместителю. Они слушали внимательно, не перебивая.

Рассказывая, Николай сумел внимательно рассмотреть оперов. Обычные молодые люди, ничего особенного, одеты просто – рубашка, джинсы, на спинках кресел – дешевые кожаные куртки. У того и другого под мышкой – оперативная кобура с пистолетом. Они даже внешне были несколько похожи: широкоплечие, плотные, коротко стриженые. Оба смотрели внимательно, Цеплов – с легким прищуром, слегка склонив голову влево. И было еще что-то общее между ними, что Николай почувствовал сразу, едва лишь Цеплов и его заместитель оказались друг против друга, и Николай получил возможность видеть их одновременно. Нужно было всего несколько минут побыть в их обществе, чтобы понять: этим общим, объединяющим их, присущим им и неотделимым от представления о них была исходившая от этих молодых людей уверенность – всеобъемлющая, касающаяся всего, что они делают; она проявлялась во всем – в жестах, во взглядах, в том, как они слушали рассказ Николая и в том, как они общались между собой. Эту уверенность излучал, казалось, каждый предмет в их кабинете, ею был насыщен даже воздух в нем. И теперь им, этим воздухом, вместе с молодыми операми дышал и он, Николай Таврогин, инженер по образованию, коммерсант по недоразумению и почти потерпевший – по не начатому еще уголовному делу…