— Это я написала? — голос ее дрогнул.

— Угу. В каждом пункте, между прочим.

— Я была одурманена!

Мне в лицо снова полетел лист бумаги. Дежавю, прямо…

— А сейчас мы связаны Богами. Поэтому, милая, я не понимаю, в чем проблема? Мы закупимся полотенцами, как только окажемся в каком-нибудь маленьком городке. А пудры на тебе вроде как и нет…

— Ты мне мстишь за вечер у Бассета?

— Ты задела мою мужскую гордость, милая. Никто, кроме тебя, не жаловался на мои поцелуи. А ты ещё и слухи пустила. Тебе так не нравится со мной целоваться?

— Нравится, — созналась Элис, опустив голову.

Вот те раз… Ну и как ее понять?!

— Так в чем тогда проблема?

— Но я не хочу делать это слишком часто…

— И почему же?

— Я не могу сказать. Это личное.

Мне хотелось ее покусать. По-хорошему так… И от души. Ну что за женщина?! Я ее «личное» понял уже с первого поцелуя, когда она терлась об меня, как ласковая кошка. Скромница моя…

Что ж… Тут только один выход — целовать и целовать. И раздеть…

Но была и у меня проблема.

Сражаться с черными магами, когда ты возбужден… Так себе идея. Надеюсь, смогу к этому привыкнуть. А для этого нужно чаще целоваться, чтобы учиться себя контролировать.

Только как бы это Элис объяснить?

Мне стоило представить лишь одну картину предстоящего боя с черным магом, и я расхохотался, как сумасшедший.

— Что смешного? — фыркнула Элис.

— Ничего. Но во время боя за руку меня не бери, мало ли… Глаза-то у тебя закрыты, когда целуешь.

— Какая рука? Ты о чем?

— Ни о чем…

Дьявол, так весело мне не было никогда. За эти дни, проведенные с Элис, количество приключений в моей жизни превысило все нормы.

— Идиот, — буркнула она. — Давай так. Магию твою мы будем использовать только в случае опасности.

— Мне нужно упражняться.

— В случае опасности, Дэйв! И только так!

— Нет. Мне нужны тренировки. Хотя бы три-пять раз в день.

— Ты издеваешься?!

— Нисколечко. Все Хранители упражняются со своей магией. Спроси кого хочешь.

— Слушай… А может это из-за кольца? — сощурившись, поинтересовалась она и тут же принялась стягивать кольцо. — Не хочет! Оно не хочет слазить с моего пальца! Как ты мне его надел вообще?

— Легко, — я пожал плечами и двинулся к ней. — Приблизительно так.

Я с легкостью снял с ее тоненького пальца кольцо и тут же надел обратно.

— А ну, сними назад, — затребовала Элис, смотря на меня с подозрением настоящего сыщика.

— Да, пожалуйста…

Когда золотой перстень с рубином снова оказался в моей руке, Элис спрятала свою руку за спину.

— А теперь надень его себе на палец и попробуй чего-нибудь наколдовать. Может магия снова переместилась в твое кольцо.

— Она не может там находиться, потому что перстень оказался у тебя раньше, чем Боги забрали мои силы.

— Пробуй сказала!

— Ну вот же упрямая! Не женщина, а катастрофа в юбке!

Кольцо с трудом налезло мне на мизинец и я, послав Элис злобную усмешку, выставил руку в ее сторону.

— Не смей! — закричала она, сразу же прикрываясь руками.

— Ничего не получилось, не переживай, — ответил, пожав плечами и снял с пальца кольцо. — Я же говорю, дело не в нем, а в тебе.

Я положил кольцо на большой круглый камень, лежащий на земле и подошел к Элис.

— Давай проверим?

— Ты меня опять целовать будешь?

— Угу… Только глаза не закрывай, — протянул я и дотронулся до ее губ…

Мягких, податливых и сладких. Которые отвечали мне неуверенно и неспешно… Но отвечали…

Я открыл глаза, не прерывая поцелуй, и встретился с удивленным взглядом Элис. Яркое свечение, окружающее нас, было лучшим доказательством, что я оказался прав.

И мне стоило больших усилий прервать этот поцелуй, а не закрыть глаза и продолжить его.

— Ну, что убедилась?

Элис тихо хмыкнула, взяла с камня мой золотой перстень и молча надела его на палец.

— Четыре раза в день на тренировки. Не больше, Дэйвар. Остальное, в случае опасности, — заявила деловито Элис.

— Хорошо.

— Ну, раз с магией мы разобрались, теперь скажи, что мы будем делать с Карой? Потому что я с ней никуда не пойду. Не хватало, чтобы мне ещё нож в спину всадили… Поэтому выбирай: либо я, либо она.

21.1

— Обе, — ответил я, и Элис тут же поменялась в лице. И выглядела она оскорбленной до глубины души.