Иван Иванович подумал о том, что если бы сын был женат, то уж наверняка у него хватало бы своих хлопот и не возникло бы потребности тешить Генералову покупкой поролоновых матрасов для шезлонгов, — он не помчался бы в мебельный и не встретился бы на заторном переезде с Лазней...

А сейчас майору Орачу надо было докладывать генералу о том, что случилось с Саней...

Иван Иванович переступил порог просторного кабинета. Генерал приветливо поздоровался с ним за руку.

— Чувствуется, Иван Иванович, ночка была нелегкой! По вашему виду... — Он указал на кресло напротив стола, мол, располагайтесь поудобнее.

Генерал — одногодок майора Орача, недавно отметили его полувековой юбилей. Молодцеват. Строен. Высок. А вот густая шапка темных волос на висках поседела. И уже не сострижешь эту веху времени, поднялась она выше прижатых к голове небольших ушей. Да и светлые большие глаза стали на мир глядеть с прищуром.

У генерала, судя по всему, и у самого ночь была не из легких, провел он ее наверняка на посту в кабинете: появились складочки в уголках суховатых губ.

Он подошел к секретеру, искусно вделанному в полированную стенку, состоящую из полочек и ящиков, открыл его. Там (в управлении это знали все) стоял самовар. Генерал — любитель кофе — под настроение угощал сотрудников, если затягивалась беседа.

Начальник областного управления, видимо, решил, что им есть о чем поговорить с Орачем.

Иван Иванович видел, как генерал положил в две чашки по ложечке растворимого кофе, специальными щипчиками опустил по два продолговатых кусочка сахара, затем налил из электросамовара кипяток. Вернулся к столу, где сидел Иван Иванович, и поставил перед ним чашку с напитком.

— Для восстановления бодрости.

Иван Иванович к этому времени уже разложил содержимое папки на столе-приставке. Генерал сел в кресло напротив.

Начальник областного управления слушал внимательно, не перебивал, лишь иногда, по ходу, задавал уточняющие вопросы. Так же молча он выслушал и рассказ о бородатом, которого привез в мебельный бригадир проходчиков Лазня.

— Будем надеяться, — только и сказал он.

Иван Иванович был благодарен генералу за тонкое понимание щепетильного момента.

Выслушав доклад, генерал сделал заключение:

— Направление поиска выбрано правильно, поезжайте на шахту. Старое дело по Кузьмакову и Дорошенко пусть покажут мне. Полистаю.

Ивана Ивановича беспокоило долгое отсутствие Строкуна. «Видать, они там зацепились крепенько». «Они» — это те, кто полетел с Евгением Павловичем на вертолете, остальные же, кому не хватило места, помчались вслед на машине.

Генерал сказал:

— Недавно выходил на связь полковник Строкун. Километрах в пятнадцати от Тельмановского поста ГАИ обнаружена в посадке машина с простреленным задним правым скатом. Гаишник не промахнулся, а стрелял-то тяжело раненный через стекло будки.

— Как он там? — спросил Иван Иванович с сочувствием.

— Плох. Без сознания. Мы направили в Тельманово двух врачей: хирурга и реаниматора.

— Шел разговор о том, что при перестрелке убита женщина, — осторожно осведомился Иван Иванович.

— Цела и невредима. Услыхала, что стреляют, плюхнулась на землю. Говорит, потеряла сознание. Тут есть одна неувязка: она утверждает, что с ней в машине был один человек, Строкун же считает — двое: один был за рулем, а второй стрелял из автомата. Управлять машиной, которая идет на таран — сбила шлагбаум, переломив его на три части, — и одновременно прицельно стрелять — невозможно. Или уж такой ас вел машину!

— Личность женщины установлена? — поинтересовался Иван Иванович.

— Наша, донецкая... Массажистка из косметического салона. У нее в Кущевской станице Краснодарского края мать при смерти. Соседи вызвали телеграммой. Она взяла у приятеля машину и помчалась. На Мариупольской развилке, по ее версии, к ней в попутчики набился какой-то парень. Почему он стрелял в постового ГАИ — она, конечно же, понятия не имеет.

Сообщение генерала взбудоражило Ивана Ивановича. Массажистка из косметического салона...

— Тюльпанова Алевтина Кузьминична?

— Совершенно верно, — подтвердил генерал.

— А машина приятеля? «Жигули» с номерным знаком ДОН ноль-ноль семьдесят один?

— Что, знакомая?

— Машина начальника четырнадцатого участка шахты «Три-Новая» Пряникова Петра Прохоровича. Как я вам уже говорил, есть подозрение, что именно на этом участке работал Кузьмаков.

— Это уже интересно! — обрадовался генерал. Глаза его загорелись молодым задором, он вмиг стряхнул с себя усталость. — Так говорите, что ваш давний знакомый Кузьмаков всегда работал в паре с Дорошенко? А если пофантазировать? В машине у Тюльпановой сидели именно эти двое. Скажите, с какой стати простому смертному придет в голову стрелять в постового ГАИ, который хочет проверить документы у водителя машины? У Тюльпановой они были в полной исправности: доверенность, права, технический паспорт. Нервишки сдали у ваших знакомых, Иван Иванович, — заключил начальник областного управления.