Зря поторопился дед! Надо было сеть отобрать, чтобы им проработка дома была, тогда и другим бы сюда дорогу заказали… Ну да ладно: не сегодня-завтра они, должно, опять полезут на полой. Только как укараулить их?..

Его взгляд остановился на ребятах.

Вот кто может помочь! Но захотят ли? Скажут, сам у нас и сазана, и круг отобрал, а теперь — помогите…

Тогда почему же они сами решили отобрать у мальчишек сеть?

А может, все же попробовать…

— Я сейчас поеду в объезд по участку, — сказал он ребятам, — не хотите ли прокатиться?

— На полуглиссере? — обрадовались друзья. — Хотим!

— Вот и хорошо: вместе веселее…

Полуглиссер медленно развернулся у причала рыбинспекции и, набирая скорость, понесся вниз по течению, оставляя за собой белый бурун. Не успели мальчишки развесить на спинке сидений свою выстиранную одежду, как село осталось позади, а из-за намытого водой песчаного островка, поросшего ивняком, показались белые домики общежитий рыбаков тони «Мартышка».

На тоне никого не было. Лишь престарелый пес, сидя на берегу, следил за ними тоскливым взглядом.

Пусто было и на реке. Полноводная, там и тут затопив берега, она плавно катила мутно-желтые воды, и лишь по сухим метелкам прошлогоднего камыша да кудрявым ветлам можно было угадать русло.

Подойдя к развилке, где Старая Волга распадалась на три рукава, полуглиссер повернул налево и пошел по Ежевичному ерику, куда ребята много раз в прошлые годы ходили за ежевикой.

— Дядя Андрей, кашкалдаки! — сказал Славка, увидев впереди стайку лысух, спешащих укрыться в камыше.

Полосухин улыбнулся.

— Там их будет больше, — показал он рукой вперед и, поднеся к глазам бинокль, стал осматривать залитые водой до стенки камыша и леса обширные сенокосы.

Нигде никого.

Спустя четверть часа полуглиссер причалил к мотолодке, стоящей у колхозной водокачки. Полосухин выпрыгнул на берег и позвал ребят. В трусах, словно закопченные ранним загаром, они шумной гурьбой последовали за ним.

Навстречу вышел моторист водополивной станции.

— Привет, Емельяныч, — пожал ему руку Полосухин. — Качаем воду на поля?

— Вашими молитвами, — улыбнулся тот.

— А как с предохранительной сеткой, новую поставил?

— Сразу же, Петрович. Будете глядеть?

— Как, ребята, посмотрим?

— Ага! — заинтересовались они.

Но ничего особенного ребята не увидели: сетка как сетка — металлическая, мелкая-мелкая, даже комар не пролезет. Она плотно закрывала одну из сторон объемистого бака, опущенного в ерик, из бака через толстый гофрированный рукав мощный насос подавал в канал воду.

— А для чего она, знаете? — оглядел ребят Полосухин.

— Чтобы из реки не попадали на поля с водой рыба и малек, — с готовностью ответил Сашка и тут вспомнил, как прошлым летом наткнулся на бахче на дохлых рыбешек, но тогда на них не обратил внимания. Подумал, чего, мол, тут такого! После спада воды на полях остается и погибает столько малька, что рыбешка, проскочившая на поля через водокачку, не идет с ним ни в какое сравнение.

— Правильно, Саша! — Полосухин взял его за упругое плечо и одобрительно потряс, и, словно поняв мысли мальчика, горестно вздохнул: — А ведь кое-кто на это смотрит сквозь пальцы. Дескать, рыбы в реке много, не убавится ее от каких-то там сотни-две пропавших мальков.

Полуглиссер взял курс на раскаты.

Андрей Петрович оказался прав: чем ниже они спускались к устью, тем чаще попадались стайки лысух, а у островов Два Брата, до удивительного похожих друг на друга, птицы усеяли весь плес. Были здесь лысухи и гагары, кряквы и чирки, а на отмели у камыша: бродили колонией белые и серые цапли.

Такого скопления птиц ребята еще не видели.

— Стреляйте, Андрей Петрович, стреляйте! — заволновался Горка.

— Нельзя, — улыбнулся тот. — Сейчас не только на рыбу запрет, но и на птицу.

— Птенцы у них, — подсказал Сашка.

— Верно. Глядите туда, — показал он рукой в сторону островка.

Там, стараясь скорее пересечь заводь, плыла лысуха в окружении чёрненьких птенцов и сторожко поглядывала на полуглиссер. Когда гудящая махина приблизилась, лысуха тревожно крикнула и нырнула, ее примеру тотчас же последовали и малыши. Через несколько секунд птица всплыла у камыша и, убедившись, что все семейство спряталось, снова ушла под воду.

— А для чего же тогда вы ружье с собой возите?