— Как тут могли что-то строить? — спросил Толаи. — Тут должны быть оползни.

— Есть твердые участки, хотя и опасных тест много, — согласился Лачи. — Город предков, пусть не по вине обвалов, простоял недолго, но свою задачу исполнил.

На вершине у Огонька дух захватило — здесь было ниже, чем в Тейит, но гораздо красивее. Горы казались зелеными облаками, вся Долина Сиван просматривалась, кроме южного дальнего края, несколько утесов, как растопыренные пальцы, позволяли рассмотреть через них земли к северу и западу. Здесь ущелье сужалось, по его дну могли проехать четыре всадника бок о бок.

А внизу под стоящими на вершине кипела работа — там возводили небольшую крепость.

Тумайни задохнулась от гнева:

— Значит, построив тут это, вы и впрямь будете контролировать весь хребет! И всю Долину Сиван, и новые месторождения. И найденные нашими людьми новые “колодцы” тоже.

Лачи отозвался устало и раздраженно:

— Я не хотел, чтобы вы сюда добрались, но раз так, можете не трудиться — северный край Долины наш, во всяком случае на время добычи Солнечного камня. Пока мы можем тут строить.

— Такого права нет в договоре! А если позволить — потом вас отсюда не выкурить! Думаешь, незаметно, как вы все дальше пытаетесь продвинуться от границ?

— Это всё? — спросил Лачи. — В договоре сказано про добычу камня и про ведение работ, вы не оговаривали, каких.

Его спокойствие оттеняло ярость Тумайни. А Толаи… он растерялся. Начал говорить о том, что надо отправить в Асталу голубя.

Твердые горячие пальцы ухватили Огонька сзади за локоть. Подросток вздрогнул — совсем забыл, кто здесь еще рядом.

— Иди за мной.

— Куда ты пошел? — рявкнула Тумайни, глядя на Кайе, как будто и его заодно хотела убить, не только лишь северян.

— Отцепись, — бросил тот. — Это не земля Тейит, хожу, где хочу.

С этими словами он ринулся вниз по дорожке, по которой поднимались недавно.

— Остановись, что ты задумал? — Огонек мчался за ним, не успевая смотреть под ноги, поскальзывался, чуть не падал, исцарапался о ветки сбоку тропы, и только благодаря прежним навыкам ничего себе не вывихнул и не сломал.

— Толку от этих… послов, — зло выкрикнул Кайе. — Лачи же издевается!

Он свернул на совсем уже неприметную тропку, и вскоре они оба оказались на каменном карнизе у зачатков крепости. К ним бежали местные стражи, сверху что-то кричали.

— Не подходи ко мне, — велел Кайе. — Сядь на землю. Мы не вернемся в Асталу с позором.

— Погоди же, ты…

— Сядь! — он метнулся вперед, не обращая внимания на бегущих, и повернулся к ущелью. Глубоко вздохнул и обхватил себя руками, словно замерз и пытался согреться. Стоял так недолгое время. Потом резко выбросил руки вперед. А потом на другой стороне загорелся лес, задымилась сама земля.

Огонек прижал ладони к лицу, ничего не желая видеть и знать. Но тело ощутило толчок, а уши услышали нарастающий шорох, переходящий в низкий рокот.

Когда он открыл глаза, перед ним не было зеленого склона, только мешанина из глины, камней и стволов, над которыми клубился не то дым, не то пыль. Люди рядом кричали, указывая вниз. Шатаясь, он поднялся, не понимая, почему и крепость цела, и сам уцелел. Ведь вспыхнул огонь, заполнивший все… Подошел к людям, не разбирая, с севера они или с юга.

Ущелья внизу больше не было, его заполняла такая же мешанина обломков. Отныне там не пройти. Утесы-“пальцы” сложились друг на дружку, закрыв вид на запад.

Огонек слышал чью-то молитву. Одна строчка из нее повисла над его головой и повторялась, и повторялась:

“Сохрани нам рассудок”.

Сколько он тут бродил, Огонек не знал — но пришел в себя, едва не натолкнувшись на Лачи. Ощутил восхищение и почти страх за него — Соправитель стоял перед Кайе, что-то выкрикивая тому в лицо — слова в ушах Огонька слиплись в один ком.

Лица Кайе полукровка не видел, и не хотел видеть.

За Лачи полукольцом уже собрались все местные, их было много, а с южанами — десятка три человек. Но они сами держались подальше от юноши в темно — красном. Тот ничего не делал, просто стоял и смотрел.

…В Тейит часто охотились с помощью птиц. Полукровка не слишком любил и слушать о таком развлечении, не то что смотреть. А у Хараи был сокол, и у Шику был, и они любили рассказывать. Завидя жертву, хищная птица камнем падает на нее, сложив крылья — и может показаться, что вот-вот, и охотница разобьется. Но она всегда успевает, и, даже промахнувшись, разворачивается над самой землей и взмывает в небо.