— Но все равно, пускай ранить — зачем?

— Не знаю. Может быть, они собирались уйти в южный лагерь. С полукровки сталось бы вновь побежать за своим дружком. Судя по тому, чью сторону он принял в итоге, так и было. Мда… я опасался этого, но был уверен, что родня, друзья, возможность обеспеченной жизни и достойного будущего перевесят.

— Он бы и впрямь все это получил?

— Какая теперь разница.

Лачи проводил взглядом силуэт большой птицы — в тучах не разобрать, кто именно. Орел, кессаль? Птица видит сейчас и южную кавалькаду.

Пусть едут, время у него еще есть.

**

Известия о том, что произошло в Долине Сиван, в Астале получили довольно быстро — Тумайни отправила голубя. Письмо было зачитано на Совете — вырвавшаяся из свитка стая шершней-убийц впечатлила бы меньше — а потом его отголоски гуляли по всем домам, где узнали новость.

Главы Кауки явились в гости к Арайа, в дом Хатлахены, чересчур возбужденные — похоже, по пути немного вдохнув дыма шеили. Все понимали — сейчас Кайе нечего предъявить, разве что горячность излишнюю, которая на самом деле, похоже, была тонким расчетом. Вот уж не ждали… его ли план? Невозможно. А чей, и когда создан был, не понять, слишком много вопросов. Может, все-таки это отпечаток лианы — Икиари? А сама прикинулась растерянной и невинной…

Как бы то ни было, за обрушение ничейной скалы не осудишь, да еще когда все сложилось столь удачно, и падающие камни прищемили нос Тейит.

— Надо его убирать, пока он в дороге, — сказал Хатлахена Арайа. — Как угодно, чем угодно, только нельзя дать вернуться.

Хозяина дома поддержали, наперебой предлагая способы — готовы были даже рискнуть жизнями двух других посланников.

— Не сходите с ума, это сейчас немыслимо, — голос Ийа прозвучал бесцветно, словно кончились силы кого-то опять убеждать. — У него появится — уже появилось — достаточно обожателей среди молодежи ваших же Родов, боковых ветвей и синта. Скажете, кого это волнует? А должно бы, потому что убив его сейчас, вы получите войну на два фронта — с его Родом и с севером, который тут же этим воспользуется. Как поступят Тумайни и Толаи тоже неведомо, никто не знает, что у них там в самом деле произошло. И если часть ваших людей пойдет против вас или хотя бы не станут поддерживать…

— Ты как филин — всё у тебя не к добру! — рассердился Наста Кауки. — Ну, предложи что-нибудь!

— Со временем предложу. А пока встречайте его хорошо.

Человек выглядел уроженцем дальних окраин Асталы-города — выговор некоторых слов, кайма узора на поясе, да и нечто неуловимое, заметное лишь опытному глазу. Ремесленник из небогатых, но все еще надеется повернуть жизнь к лучшему, хоть ему уже около тридцати. Внешность довольно приятная, но до того неприметная, что в толпе не выделить из других.

Ийа посмотрел на него, съежившегося в углу подвала.

— Это же ты подтолкнул Кайе Тайау ехать в Долину Сиван. Не по своей задумке, конечно.

Подошел ближе:

— Я знаю, кто твой хозяин на самом деле. И где настоящий дом, семья. Давно за тобой слежу.

Человек дернулся, но веревки держали крепко.

— Наши люди тоже есть в Тейит, — улыбнулся Ийа, заметив тщетную попытку. — Так, значит: передай Главе Хрусталя, что я хочу его видеть. Голуби быстро летают. Скажи о ночных огнях — он поймет. Меня устроят земли, которые не принадлежат никому — например, восточный отрог Пастушьей горы через две луны. К этому времени он сумеет вернуться в Тейит, разобраться со срочным там и доехать до места. И я успею… Если угодно, может поправить время и указать точное место. Если передашь и встреча пройдет хорошо — я тебя отпущу.

— Я не стану никого заманивать в ловушку! — ощерился пленник.

— Дурак, — сказал Ийа. — Эта встреча в его интересах, а вот ловушка — ни в чьих. Ну, убьем мы Лачи или захватим, и что? Навяжем войну себе на голову, а Хрустальную ветвь возглавит кто-то другой. Лачи по крайней мере умен. Сделаешь?

— Нет, — сказал пленник.

— Ладно, здесь есть и еще шпионы Тейит, о них мне тоже известно. А ты будешь умирать до того времени, пока я не вернусь после встречи с Лачи. Сам посчитай, сколько времени это займет. Можешь думать до вечера, потом я тебе покажу, что имею в виду. А твоя семья… она далеко, но ты уверен, что в безопасности?

Ийа повернулся к выходу, бросил:

— Думай. У тебя еще будет возможность согласиться.

**

Небо иссечено было полосами — темные узкие облака и светлые прорези между ними, удивительно ровные. Раннее утро, а воздух уже горячий, и птиц не слышно почти, только огромные черно-бронзовые жуки с гудением ныряют то по одну, то по другую сторону дороги.

— Не заставляй себя ждать, — сказала Тумайни Кайе, и тот кивнул. А это значило — полукровка останется в первые же сутки в городе без защитника. От стремления казаться гордым и независимым лицо Огонька свело в плохо сделанную маску.

Он придержал свою грис… и все-таки направил ее вперед, никому не дав увидеть заминки. А Кайе не заметил бы в любом случае — после разговора с Тумайни ускакал быстрее всей кавалькады, поехал впереди и больше не оглянулся.

Стрижи носились над самой рекой Читери; днем привычно уже пойдет дождь. Но ливни почти отступили, сегодня будет солнечный дождик — тот, что родился от солнца и грозовой тучки. Тем временем солнце поднималось выше, и хорошо, что закончился путь. Огонек помнил, какой впервые увидел Асталу со склона холма. Сейчас ехали другой дорогой, предместья начались постепенно, а потом и сам город, и не было зрелища белого чуда. Но кое-что узнавал.